Аю боится пограничья тьмы и дурно поёт. Певчей птицей бы быть — да вторая суть не поймёт. На шее — низка совиных когтей, ключ, оберег. Тропа во внизу-тьме. Наверх пока крылья не подымут — слабы.
Стоит ли решать за кого-то, пасти и спасать? Сова вообще — примета дурная.
— Порра, — ворон вещий — глаза человека-Аю — велит.
Шагнуть, ощутив не твердь под собой, а пропасть.
Грань.
Забыть страх.
И — не упасть, не пропасть.
Духам танцует Аю — и волками воют четыре ветра во тьме.
Ветер и снег, рожденье и смерть.
Демонов рождают сердца людей.
Танцует шаман, мир — растёт цветком, ветра — поют за Аю.
После непроглядной ночи придёт новый-новый рассвет.
Наутро вырежет Аю руны — на год людям оберег.
Не выразить словами смысл, но охота — нужна.
Аю ждут когда-нибудь охотничьи угодья на небесах.
Если мир нижний не заявит на шамана неумелого права.
Мохнатые ели столпами, строгие чертоги снегов, купол-небеса.
Для шамана весь мир тварный — его храм.
Хранить и беречь чистоту, демонов гнать, что порождают человечьи сердца,
От болезней-злых духов защищать должен шаман.
Аю не идёт по чьим-то следам, учится, спотыкается, вязнет незряче в снегах.
Есть ворон — проводник и хранитель шамана, человека-Аю глаза.
Но… Проводник — лишь направит, шаман в любом из трёх миров должен уберечь себя сам.
Пером ляжет на плечи наряд, Аю распахнёт руки-крылья навстречу четырём ветрам.
Сова — примета дурная.
Аю — бережёт этот храм.