Старый сад

Старый сад за бурой кованой оградой с переплетением цветов и диковинных растений шелестит листвой на ветру, деревья шепчутся о чём-то своём, чуть поскрипывая стволами.
Запах яблок навязчивый, тягучий, кружащий голову, пьянящий. Он везде, он вьётся, стелется по саду, такой осязаемый, что, кажется, его можно потрогать.
Яблони усыпаны маленькими кисловатыми яблочками, гибкие ветви гнутся под тяжестью, роняя перезревшие плоды на землю.
В сладко-пьянящий яблочный дух вмешивается нотка гниения - прелая листва под деревьями стала бурой, неприглядной, быстро растеряв золотистый цвет.
Яблони разрослись причудливо, ветви перекорёжило, стволы изогнуло временем, кроны раскинулись шатром.

Ветер игриво перебирает ветви, заставляет вздыхать жалобно старые деревья.
На нижние ветви не ступит босая детская нога, никто не будет, придерживаясь за ствол, тянуться вверх, туда, где ветви обласканы солнцем, яблоки напоены солнечным теплом и сладостью, и - даже недоспелые - сладки и душисты. Румяные от солнца плоды бесславно гибнут, не нужные никому...

На следующий год, не дождавшись тех, кто бы радовался яблокам, яблони дадут совсем мало плодов. И на будущий. А потом вновь будут усыпаны яблоками, пригнутся к земле - они всё ещё надеются, что придут люди и соберут урожай, погладят шершавые стволы с благодарностью, чтобы на будущий год деревья снова цвели пышным цветом, и цвет этот не опал бесплодным, не оставив завязей.

В глубине сада прячется старый, уставший и покосившийся деревянный дом с полуоторванными ставнями. В приоткрытое окно залетают листья и лежат потом, хрупкие и шуршащие словно бы сами по себе, на полу посланиями в никуда. В доме нет места пьянящему яблочному духу, здесь горько пахнет одиночеством и влагой, а на потолке вырос причудливый пятнистый гриб - крыша давно уже протекает.
По половицам тихо ступает Память, и дому мерещатся отзвуки беззаботного детского смеха. Память бродит по комнатам, касается потемневших фотографий под стеклом, трогает маятник потемневших деревянных часов - кукушка давно умерла, и часы умерли тоже, показывая теперь только прошлое.
Дом вздыхает, подрагивает стенами, мучаясь от холода неживой пустоты - он рад был бы и вездесущим мышам, прогрызающим ходы и причиняющим боль.
Дом уже не надеется ни на что - он медленно умирает. Дома, они ведь не могут жить без хозяев...
Память бродит, поскрипывая рассохшимися половицами, снова и снова кружит по дому, бьётся о стены.
А старый, не нужный никому яблоневый сад медленно роняет сухие листья, падают наземь яблоки, которые никто не попробует

У истории про сад есть своеобразное продолжение Осенние розы. Потому уже, написав историю про сад, я увидела, что там растут осенние розы,а за разросшимися кустами стоит старый, забытый хозяевами рояль - про который тоже будет зарисовка.

@темы: странные рассказки, осень

---

Август, который жил на крыше

История вторая: "Давай заведём призрака?"

Новопоименованный кот Сверре так и остался с драконом в ожидании, пока, как и было обещано, не найдётся - по своим людям он всё же скучал, да и был домашним котом по воспитанию, бродячая жизнь его не привлекала. Август, кажется, не возражал. Жил дракон в маленькой клетушке, один Великий Кот знает зачем надстроенной на крыше пятиэтажного дома. Август говорил, что здесь тоже жили люди, но Сверре как-то не верилось. В самом деле, когда посреди комнаты раскидывался золотисто-алый дракон, места оставалось как-то мало. Даже для кота.

Дракон, похоже, холода не страшился. Да ещё дивился Сверре, сворачивающемуся на уступленной ему подушке клубком, чтобы уберечь тепло - на его взгляд, в Уппсале было совсем не холодно. Впрочем, дракон никогда не возражал, когда кот приходил в поисках тепла к нему и жался к тёплому боку - внутри у Августа словно бы горел неугасимый огонь. Непонятно, как не сгорает изнутри? Дракон на такие вопросы только посмеивался, заверяя, что если кот Сверре не родня неким учёным котам, то всё равно не поймёт - образования не хватит. А образование, - добавлял он. - в наше время необходимо даже кошкам. Сверре слушал его полусонно - волны дрёмы накатывали, грозя захлестнуть с головой, в кольце же драконьего тела, обернувшегося вокруг него, было почему-то уютно. А речи дракона, любившего поболтать перед сном, убаюкивали получше колыбельных.
Дракон был определённо странным зверем. Длинный, змеистый и изогнутый. И без крыльев совсем, что летать ему не мешало. Но ни малейших признаков меха (грива не в счёт, не бывает меха такого цвета!) или нормальных усов. И когти на странных, почти птичьих лапах не втягиваются. Нет, у каждого свои недостатки, конечно, не всем же быть такими совершенными, как кошки, - решил Сверре, благородно не заостряя внимания на недостатках нового знакомого.
Дракон охотился на голубей, исправно притаскивая добычу и коту, но сам при Сверре не ел никогда. То ли был деликатен, то ли чрезмерно стеснителен. И подушку свою любимую - шёлково-золотистую с дивными цветами и с алыми кисточками по уголкам - коту уступил. Странный... но хороший.
Кроме нескольких подушек, на которых любил лежать дракон, в "Драконьем доме", как гордо именовалась комнатка, имелся заварочный чайник, расписанный серебристыми цветами, мерцающими на свету, и две чашки явно из этого же сервиза (посуду держали в маленьком настенном шкафчике). И серебряная ложка с какой-то гравировкой. Дракон вообще любил всё яркое и блестящее... и чай. Чай Август любил безмерно, а на полке над небольшим столиком ("это восточный стиль, Сверре, если ты понимаешь, что я имею в виду, там знают толк в чае и чаепитиях") стоял ряд красивых баночек с разными сортами. Сверре подозревал, что вид баночек (блестящие, в цветах, птицах и драконах!) тут играл не меньшую роль, чем сорт чая в них. От чая, завариваемого драконом, пахло странными травами, от которых кот начинал чихать, а порой - разными фруктами.
Стекла в окне, что вело прямо на крышу, не было, зато были ставни, которые Август, будучи дома, снисходительно прикрывал лишь в ветреные дни, чтобы кот не мёрз.
Всё это было странным, но жилось здесь Сверре неплохо. И он уже начинал думать, что всё это хорошее приключение - живя со своими людьми, он зачастую мечтал о таких - чтобы было интересно и хорошо заканчивалось.
Август любил греться на солнышке (его чешуя начинала после таких солнечных ванн сиять почти нестерпимо), будто тоже был котом, но жизнь предпочитал вести ночную - так больше шансов было оставаться незамеченным. Отправлялся на охоту рано утром, дождавшись, пока голуби проснутся и выберутся из своих укрытий, а потом дремал весь день. Ночью же, выспавшийся, был бодр и жаждал прогулки и приключений. Да ещё Сверре, привыкшего к человеческому распорядку дня, тащил с собой, уверяя, что проветриться ему только на пользу.
Они гуляли вдвоём по крышам, глядя на ночной город, и когти Августа чуть постукивали о черепицу, а сам дракон негромко рассказывал что-нибудь - о городе, о людях, за которыми любил наблюдать, о том, что видят только драконы и кошки, - и Сверре постепенно полюбил эти прогулки.
Никого они обыкновенно не встречали - люди почему-то не очень любят лазить по крышам. Раз лишь спугнули вора, пытавшегося залезть в чью-то квартиру, спустившись на балкон с крыши. Зубастая пасть, приветливо ему улыбнувшаяся, напугала воришку так, что он свалился с крыши, - Августу же и пришлось ловить, мягко опустив человека на тротуар - "нет, Сверре, на самом деле лучшее средство для отваживания жуликов - это дракон".
Но никого полупрозрачного, от которого ещё и тянуло промозглым холодом, они до сей поры не встречали! Правда, и по крыше собора они до сих пор не гуляли.
Полупрозрачное, колыхающееся на ветру создание, зависшее перед ними, душераздирающе вздохнуло, и кот, мявкнув что-то панически, спрятался за дракона. Так... на всякий случай.
- Ты же кот, - укорил Август. - Кошки не боятся призраков.
- Я д-домашний кот! - возмутился прижимающийся к тёплому боку дракона Сверре. - И призраков в доме у нас не было!
Август повернул голову, ободряюще лизнул его ухо, шевельнул усами:
- Хочешь, прогоню его? Холод мне не страшен, но то, как выглядит мир сквозь привидение, меня раздражает. А поговорить с ним не о чем - бедняги обыкновенно зацикливаются на одной идее.
- Ох, - сказал призрак, колыхнувшись так, что весь пошёл волнами.
Сверре замутило.
- А что ему вообще от нас надо?
- Я не слишком-то разбираюсь в призраках, - сознался Август, дёрнув кончиком хвоста - точь-в-точь раздражённый кот. - Должно быть, он что-то не успел доделать, пока был ещё живым. Что-то важное, потому что такое существование не слишком приятно. Но себя он не помнит, потому и исполнить, что должен, не может.
- Но мы-то тут при чём? - возмутился Сверре.
Август скосил янтарный, чуть светящийся в темноте глаз, ответил:
- А мы просто его видим. Люди не так уж часто видят призраков.
- Ох, - согласился призрак.
- Может, тогда он хотя бы расскажет, чего он хочет? - Сверре перестал бояться - призрак ничего угрожающего не делал, да и Август рядом. - О! Если ты дашь ему имя, как дал мне, это ведь может ему помочь?
- О нет, - сказал Август. - Если я дам имя нашему полупрозрачному другу, то повлияю на его судьбу. А у него и так с ней проблемы, иначе не разгуливал бы в таком виде. И вообще, он всего лишь отпечаток того, кто ушёл. Я предпочитаю иметь дело с личностями, знаешь ли, а не с их отпечатками.
Призрак понурился и вздохнул особенно горестно.
- Август, - укоризненно мяукнул Сверре. - Но ему нужно как-то помочь! Мне его жаль.
- Кошки гуляют по миражам, - отозвался дракон, который лёг, растянувшись во всю длину по крыше, и замолчал, всем своим видом показывая - больше ни слова не скажет.
Сверре сел, задумчиво облизал нос. Подумал немного. Принялся умываться - так думалось легче.
- По миражам, - сказал он наконец. - То есть ты говоришь, что мы, кошки, ближе, чем кто-либо другой к подобной призрачной братии?
Дракон шевельнул усами, но не ответил. И не возразил, впрочем.
- То есть я могу дать ему имя, так? А с именем он сможет себя осознать. А если я не угадаю с именем?
- Давай какое тебе больше нравится, - дракон рассерженно скрежетнул когтями по крыше - призрак почему-то ему очень не нравился. - Всё равно настоящее не угадать. Да и вопрос ещё, может ли он сейчас называться настоящим именем, если он лишь эхо того, кто его носил?
Кот обернул лапки хвостом, задумался. Призрак терпеливо колыхался перед ним, перестав вздыхать.
- Луи... Людовик, - сказал кот. - Я знаю, что был чужеземный король такой. Или короли даже. Не в честь же нашего короля его называть, это как-то некрасиво.
Дракон фыркнул, и краешки ноздрей окрасились алым пламенем.
Кажется, он и вправду был раздражён.
- Тебя зовут Людовик. Может, королевское имя принесёт тебе удачу, - сказал призраку Сверре.
- Ох! - благодарно сказал призрак, умудрившись довольно изящно проделать нечто вроде поклона.
- Он всё равно не говорит, - расстроился кот.
- Может уже и не суметь, - сказал дракон. - Если долго в таком полупрозрачном виде пробыл. Он просто забыл, как это - быть человеком. Люди на диво легко себя теряют. И если ты закончил с этим, пошли домой. Я хочу спать, а с утра мне на охоту.
Сверре прижал уши и послушно последовал за Августом, не желая его сердить ещё больше. Как отойдёт, успокоится, можно будет расспросить, в чём дело.
- Ох, - сказал призрак, следуя за ними.
- Луи, - оглянулся через плечо Сверре, дёрнув хвостом. - Ты что, с нами хочешь?
Дракон зарычал.
Призрак приостановился, завис чуть поодаль. Стоило Августу и Сверре тронуться с места, как призрак снова последовал за ними.
- Ты его назвал, - прорычал дракон. - Вот он и привязался теперь!
- Август, - просительно сказал Сверре. - Ему же некуда просто идти...
- Откуда-то же он взялся на этой крыше, - фыркнул дракон, подцепляя мявкнувшего от неожиданности кота и, извиваясь, устремился в небо. - Пусть возвращается туда!
- Но, Август, - тут коту пришлось замолчать, потому что от полёта дракона его начинало мутить.
Август поставил его на лапы уже на их крыше, и кот вздохнул с облегчением. Порядочным котам в небе делать нечего. И зачем дал себя уговорить посмотреть на собор!
- Ох, - сказал призрак, последовавший, оказывается, за ними.
- Он не найдёт дороги обратно, - сердито сказал дракон. - И спрятаться тут толком негде. А солнце вряд ли ему пойдёт на пользу. Терпеть не могу чувствовать себя виноватым.
- Август, - Сверре потёрся мордочкой о морду дракона, заглянул в глаза просительно. - А давай его себе оставим? Он же места много не займёт...
Дракон переступил с лапы на лапу, вздохнул.
- Ты же холода боишься.
- Я возле тебя греться буду. Август, ну пожалуйста. Муррр? - и он снова потёрся о дракона головой.
- Йоргумунд с тобой, - махнул лапой дракон, сдаваясь. - Вот уж не планировал заводить себе привидение...
- Ну, кота же ты завёл, - вкрадчиво мурлыкнул Сверре.
- Чтоб не вздыхал, когда я сплю! - грозно сказал призраку Август.
- Ох, - вежливо заверил Луи.

@темы: "Август, который жил на крыше", ...прозваньем - дракон, кошки, дети Мау, сказки

---

Талари - город лис

История вторая: Осень-лисица

...В городе Талари не бывает осени. Там царит вечная поздняя весна. Но не все жители обитали в этом городе всю свою жизнь - кого-то занесла сюда судьба, кто-то оставался здесь лишь пока его вновь не позовёт дорога... Прежде чем стать Сказочником города лис, любимый всеми жителями рассказчик замечательных историй много путешествовал и много повидал. Сам он говорил, что, не зная, как огромен мир, сколько в нём интересного, светлого и не очень, какими разными бывают люди - он не смог бы придумывать свои сказки... Вернее, не услышал бы их - ведь сейчас он видел саму историю... а потом записывал её.
Но, зная слишком мало, не сумел бы записать верно, не сумел бы выразить в ней именно то, что хотелось, сделать героев живыми...

Сегодня он пришёл на Весеннюю площадь, главную площадь небольшого города, чуть задумчивый и даже немного грустный. Сел прямо на мостовую, скрестив ноги. Со всех сторон на площадь собирались лисы. Они, чувствуя, что Сказочник отчего-то печален, принялись ласкаться к нему, стараясь утешить по-своему. Одна из лис притащила подушку для сидения, положила у ног Сказочника, укоризненно и забавно склонила ушастую голову на бок.
- Спасибо, - улыбнулся Сказочник, ласково потрепав лису по пушистому загривку.
Обвёл взглядом усевшихся вокруг лис, приготовившихся слушать.
Задумался на миг. Сегодня привычного свитка в руках у него не было.
Подняв руку, привычно взъерошил волосы.
- Знаете, - сказал наконец. Лисы навострили ушки и подались к нему. - А ведь осень - тоже лисица.
...А ведь осень - тоже лисица. Рыжая, лукавая кицунэ с изумрудными глазами. Ей интересны люди и их сны - ведь лисицы всегда любопытны - потому и приходит она в город однажды ночью, бродит по улицам в человеческом обличии, чутко вслушиваясь в людские сны. Иногда чему-то улыбаясь, собирает самые яркие, самые чудесные - и смешивает на палитре, которую достаёт из складок одежды. Потом протягивает руку к бледному лунному лучу - и тот услужливо ложится в ладонь сказочной кистью.
Кицунэ - если бы кто-то из людей мог её видеть - двигается легко, чуть пританцовывая, и почти бесшумно, лишь едва слышно, будто опавшие листья, шуршат длинные многослойные одежды, из-под которых виднеется кончик хвоста. В этом облике он всего один. Кицунэ, пританцовывая под неслышимую мелодию, скользит по улицам, то и дело взмахивая кистью, иногда приостанавливаясь и, чуть склонив голову набок, навострив лисьи рыжие ушки, слушая... Кому-то снится что-то светлое, радостное... Кицунэ берёт немножко - чтобы не лишить человека радости совсем, - добавляет в свои краски, чуть мерцающие в обманчивом свете луны.
Наутро город просыпается принаряженный - золотом и багрянцем красуются деревья, полёгшая трава спешно украшает себя резными опавшими листами...
Лисица снова улыбается лукаво, протягивая теперь руку к солнечному лучу - и незаметно подправляет наряд деревьев, добавляя туда солнечного живого золота - чтобы стало ещё краше...
Проскользнув незамеченной мимо людей, мимоходом гладит по голове ребёнка - теперь у него будет дар видеть сказку. Видеть не глазами - ведь они часто обманывают - а душой и сердцем... Наверное, все сказочники немного принадлежат осени. Ведь это самое сказочное время...

...Сказочник замолчал и снова задумчиво погладил сидящую рядом лисицу. Лисица, ласкаясь, залезла под его руку, заглянула в лицо странными золотисто-зелёными глазами. Рыжие и пушистые лисы зашевелились - кажется, сказка им понравилась.
- Всё хорошо, - чуть улыбнулся Сказочник вопрошающе глядящим на него солнечным зверям, не спешившим сегодня расходиться. - Сегодня мне грустно - но грусть тоже важна. Важно то, что чувства есть, даже если печально...
И снова погладил рыжий мех, почесал довольную лису за ушами.

@темы: лисы, "Талари - город лис", иные города, осень, сказки

---

О драконе и дриаде

Название: Непутёвая дриада и дракон
Описание: на заявку
Дракон/нимфа: “Ну растопи для меня эту груду льда – я хочу, чтобы тут бежал ручеек!” Растопить его ледяное сердце.

Среди сугробов на лесной поляне вольготно разлёгся дракон. Он уже накупался в снегу, отчистил до блеска воронёную чешую и сейчас просто наслаждался хрупким морозным воздухом. Внутренний огонь превосходно защищал от зимнего холода.
- Привет, - сказал девичий голосок.
Дракон чуть повернул голову – рядом стояла дриада, зябко кутающаяся в зелёный – помешаны они что ли, на этом зелёном цвете! – плащ.
- И тебе привет, зелёная.
- Я не зелёная! – возмутилась дриада.
- Конечно, - покладисто согласился дракон. – Не зелёная, а синяя даже.
И отвернулся безразлично.
Дриада потопталась рядом, вздохнула жалобно. Дракон и ухом не повёл. Чьё-либо общество его тяготило, но и сходить с нагретого места не хотелось. Отгребай потом снег заново.
- А… а что ты тут делаешь, в лесу? – спросила дриада наконец.
- Лежу, - недружелюбно отозвался дракон.
Он вообще девиц после того случая с принцессой пару веков назад недолюбливал. Убеждала-то как - мол, батюшка меня за нелюбого отдаст, а так просто убежать из дому не могу: искать будут. Похить, мол, меня, дракон могучий и разумный, приюти ненадолго, а там я потихоньку к родне своей дальней проберусь, они мне помогут.
Дракон и помог, посочувствовав – уж больно упрашивала. А потом явился немилый жених с какой-то жестяной банкой на голове и с железкой наперевес. И претензии предъявил… Принцесса сама же ему на шею и бросилась. Она испытать, оказывается, рыцаря своего хотела! А дракон, связанный обещанием помочь принцессе, даже пожевать этого олуха не смог! Бока исколотые потом долго болели. Добрые дела всегда наказуемы…
- Странно просто, – голосок дриады прервал его мысли. – Неудобно тут с крыльями-то. Да и на снегу – не холодно?
Дракон заворчал недовольно. Дриада вздрогнула, но не убежала. Вот настырная!
- Огонь – моя суть, как я могу замёрзнуть? – нехотя ответил дракон, надеясь отвязаться.
Не тут-то было. Дриада обошла его кругом, потыкала пальчиком в чёрную чешую. Дракон от такого нахальства даже растерялся на миг. И не откусил руку, погладившую его по нежным бархатным ноздрям. Вздёрнул голову – дриада, не устояв, плюхнулась в сугроб, - ощерился:
- Ты ш-ш-то делаешшшь?!
Дриада всхлипнула.
- Ну что ты злой такой… Я драконов раньше и не видела… А ты краси-и-ивый!
Дракон хмыкнул, приподнявшись, развернулся к дриаде хвостом. Вот же прицепилась!
Дриада тут же перестала всхлипывать. Посопела немного, потом выбралась из сугроба, снова пришла к его морде. Дракон переложил голову подальше. Дриада пришла и туда.
- Что вообще дриада делает в зимнем лесу?! – не выдержал дракон.
- Я… - дриада потупилась. – Я, понимаешь, осенью из дерева высунулась на минутку… Совсем на чуть-чуть отлучилась, вернулась – а дерево срубили моё. Глаза-то некому отвести от него было… Вот и мыкаюсь от дерева к дереву. Какие заняты уже, а какие совсем неуютные, в них жить невозможно. И трудно до спящего-то дерева достучаться, чтоб впустило. А подруги спят давно, теперь весной только и встретимся.
- Непутёвая, - сделал вывод дракон. Дриада шмыгнула носом. – А от меня-то тебе что надо?
- Я попросить хотела… - нерешительно прошептала дриада. – Я же дриада, мне вода нужна. А кругом снег один. Холодный…
- И? – поторопил дракон.
- Ну растопи для меня эту груду льда – я хочу, чтобы тут бежал ручеек! Пожа-а-а-луйста… Что тебе стоит?
Дракон раздражённо заворчал.
- А я твоим другом буду, хочешь? – выпалила дриада, зажмурившись. - Одному же нельзя быть! И я сказок много знаю, могу рассказать их тебе!
Дракон посмотрел на уже изрядно посиневшую и дрожащую дриаду, вздохнул.
- Вот непутёвая…
Вдохнул глубоко, подул на сугроб обледеневший. Сугроб мигом потёк маленькими ручейками; те постепенно собрались в один побольше.
Дриада захлопала в ладоши:
- Чудо какое! Спасибо-спасибо!
Дракон хмыкнул, лёг поперёк ручейка, устраивая запруду. Опустил морду в воду, согревая своим пламенем. Когда собралось небольшое озерцо, позвал:
- Эй, синяя, залазь целиком, погрейся хоть.
Дриада с визгом плюхнулась в воду, засмеялась радостно.
- Я об этом пожалею, - проворчал дракон, отвернувшись от плескавшейся дриады. – Добрые дела всегда наказуемы.
Дриада, накупавшись вволю, прошлёпала по ручейку к нему, обхватила руками морду, вынуждая наклониться, и звонко чмокнула в нос.
- Спасибо! Ты самый лучший!
- Ну-ну, это ещё что за нежности, - проворчал невольно смущённый дракон, высвобождаясь.
Выбрался из воды, высушил себя слабым пламенем, потом позвал снова постукивающую зубами дриаду – вода уже начала остывать:
- Иди-ка сюда… - Дриада послушно подошла. Критически оглядев её, дракон сушить огнём не решился. Древесная нимфа всё же… Вместо этого приподнял крыло. – Забирайся.
Дриада нырнула под крыло, прижалась доверчиво к боку, слушая биение жаркой крови под бронёй чешуи. Вздохнула счастливо.
Дракон осторожно прижал её крылом, чтобы было теплее.
- Непутёвая, - проворчал снова. – И кто же так злобным драконам доверяется?
- А ты не злобный вовсе, - сообщили из-под крыла. – Добрый!
Дракон смущённо кашлянул, чувствуя непривычное тепло на сердце.
- Кто-то обещал сказки, кажется…
- Ой, правда! – сонно встрепенулись под крылом. – А какую ты хочешь?
Дракон подумал, потом решился:
- Вот что. Ты, чудо непутёвое, в лесу тут совсем замёрзнешь. Будешь у меня жить? До весны.
- А можно? – спросили робко.
Дракон сунул голову под крыло, легонько фыркнул дриаде в лицо. Та хихикнула, снова погладила чувствительный нос.
- Ты – самый лучший, - сообщила серьёзно.
«Этак я могу и привыкнуть» - подумалось дракону. Ему положено быть злобным и вредным чудищем. А не спасителем замерзающих девиц нечеловеческого рода. Но на сердце было непривычно тепло… и делать с этим совершенно ничего не хотелось.

Прим.: Дриада - нимфа-покровительница деревьев. Согласно большинству легенд, без "своего" дерева погибает.

@темы: зима, ...прозваньем - дракон, сказки

---

Осенняя сказка

Название: Лешие ныне не в моде
Описание: О том, кого можно встретить в лесу совершенно неожиданно... Собирая грибы, Катюша совсем не думала, что может наткнуться на злокозненную славянскую нечисть.

"Лукоморья больше нет,
от дубов простыл и след..."
В. Высоцкий

Осень в этом году выдалась тёплой на диво.
С вечера пошёл дождь, ласковый, будто щенок. Самое время для грибов.
Катюша - предпочитающая называть себя на западный манер "Кэт" - поставила будильник на шесть утра. Искренне надеясь, что будильник останется "жив" после попытки её разбудить. Рано вставать Катюша не любила. Но грибочков хотелось... В конце концов, в жизни всегда есть место подвигу! И она героически перевела будильник на пять. Старый будильник, принадлежавший ещё бабушке - которая и дала Катюше такое
"несовременное" имя - вообще был единственным средством разлепить глаза раньше полудня - ибо по ночам Катюша предпочитала сидеть в Сети, а не спать.
Телефон такой ответственной должности не пережил, а будильнику даже знакомство со стеной вреда не причиняло.

Пять утра. Будильник противно задребезжал.
Катюша попыталась, не открывая глаз, выключить его. Промахнувшись - рука нащупала только пустоту - с трудом разлепила один глаз.

"Это кто ж поставил будильник на компьтерный стол?! Прибила бы!"
Пришлось вставать и отключать дребезжащий не переставая будильник.
"Ой, я же сама его сюда принесла, чтоб наверняка встать!"

Пять десять. Катюша, не открывая глаз, потопала в душ. Споткнувшись обо что-то мягкое - оно ещё и взвизгнуло! - полетела кувырком. Помянув нехороших они и вездесущих ёкаев, неохотно открыла глаза и узрела обиженную морду терьера Талисмана.
- Нет, я виновата, что ты под ноги лезешь, Тали?!
Пёс фыркнул и с весьма обиженным видом удалился.

Пять двенадцать.
Краем глаза уловив какое-то движение, повернулась...
И шарахнулась с воплем.
"О боже... Это кто?! Что за... Это... зеркало?! Это - я?! Ой... Определённо, надо спать больше..."

Пять четырнадцать.
- А-ай! Холодная!! Ледяная!!! Какая зараза включила холодную воду?!

Пять шестнадцать.
"Зато проснулась. Ой... я ж сама с вечера оставила, чтоб утром проснуться быстрей..."

В электричке Катюша дремала, убаюканная мерным стуком колёс, а Талисман, забравшись на сиденье, с упоением смотрел в окно на мелькавшие луга, поля и деревья.

Оказавшись в лесу, Катюша едва не забыла, зачем здесь. Осенний лес так красив... Всё очарование золотой осени в нём... И на ум почему-то приходят сплошь стихотворные строчки. Лучше, чем сказал великий поэт, уже и не скажешь...
Золото под ногами, золото с багрянцем вокруг... Неповторимый запах прелой листвы.
И - небо, ослепительно-синее, высокое, обрамлённое золотыми макушками деревьев.
Весь лес - словно ожившая старая сказка.

Талисман тоже пришёл в полный восторг и принялся носиться кругами, вздымая опавшие листья вверх и радостно-оглушительно гавкая.
Шкурка пса временами совсем сливалась по цвету с рыже-золотым ковром листвы.

Катюша же увлеклась отловом старательно прячущихся под влажными после ночного дождя листьями грибов. Грибы тоже были чуть влажными, а их шляпки - бархатистыми, с прилипшими опавшими листьями. И — запах, совершенно одуряющий запах прелой листвы и грибов... Пламенеющий куст боярышника, рябина, чьи гибкие ветви пригнулись от тяжести рубиновых гроздей ягод, редкие кустики костяники под ногами, горько-кислые ранетки-дички, на ходу сорванные с яблони... Пожалуй, можно было признаться самой себе, что жареные грибочки — вовсе не самое главное, предлог всего лишь, чтобы заставить себя встать рано-рано, проделать долгий путь — и увидеть чудо осеннего леса, послушать чуть слышно звенящую хрустальную тишину, настолько хрупкую, что, кажется, вот-вот разобьётся... А потом сохранить бережно воспоминания - запахи, резные листья, мягко шуршащий ковёр под ногами, серебристые паутинки на ветках, это ощущение сказки — и греться ими долгой зимой... Она умела складывать мозаику из разноцветных кусочков впечатлений, подбирая так, чтобы выходило ярче и красивее, чтобы получалось не обращать внимания на порой завывающий не хуже волка ветер за окном и старательно заметающий всё вокруг снег. Когда станет на душе тоскливо так, что самой не хуже волка взвыть захочется, можно вытащить воспоминания, окрашенные радостью, согревающие так, как не мог покупной обогреватель. Яркое весёлое солнце, сине-голубые воды реки, крутые волны после прошедшего катера, разноцветные камушки на берегу и обточенные терпеливой водой стёклышки, буйная зелень непролазных лесных дебрей, трава, в которой заблудиться можно... Улизнувшая от Талисмана прыткая лягушка... Увиденный чудесный цветок, пение птиц поутру, даже назойливо гудящий голубь... Бездомный котёнок, старательно подкармливаемый и нашедший себе всё же хозяев. Прочитанная тёплая история. Прогулка с Талисманом рано поутру, когда ещё не проснулась толком. Тихие, уютные и немного сонные дворики при старых двухэтажных домиках, которые будто из какого-то другого времени — несмотря даже на многоэтажки рядом. Тепло - ненавязчивое, но всегда радующее - самого близкого друга, пса с золотым сердцем, чуда, завёрнутого в золотисто-рыжую шкурку, который никогда не бросит, никогда не предаст - потому что не умеет попросту. Близость такая, что невозможно расстаться.
Любая мелочь, заставившая остановиться, задуматься, улыбнуться, порадоваться просто тому, что — живёшь...

Охота на грибы была вполне подходящим занятием, чтобы запасти таких картинок-впечатлений побольше. Хотя в такой охоте частенько несли потери грибники...
Перед Катюшей, как раз наклонившейся к подозрительному холмику, где наверняка затаился гриб, взвихрилась вдруг опавшая листва, заставив отпрянуть. Листья опали, а перед ней стояло очень странное существо. Больше всего напоминавшее ожившую корягу. Очень старую корягу, обросшую изумрудным мхом. Шевелюрой существу служили лоскуты коры, а мох служил бородой. На голове также красовался венок из осенней листвы, залихватски сдвинутый набекрень.
Закалённая просмотром аниме, Катюша даже не особо удивилась. А уж пугаться и вовсе не собиралась.
С любопытством обошла чудо кругом...
В голове почему-то вертелись тэнгу и ёкаи.
- Так... каппа - это уж точно не то, да и вода далеко, тэнгу - так тоже не похож... Дух дерева?
- Вот молодёжь пошла! - до глубины души возмутилось чудо.
Катюша всё же была вежливой девушкой.
- Простите, дедушка, я не хотела вас обидеть...
- Кого - "вас"? - завертелось чудо, осматриваясь. - Я один здесь!
Катюша тем, кто старше, "вы" говорила всегда, так её воспитали.
- Я говорила только про вас...
- Взяли моду, об одном как о нескольких говорить, - проворчало существо. - Неужели не знаешь, кто я?
Катюша даже слегка смутилась. Она как-то больше в японской мифологии разбиралась... Они там всякие, аякаши с ёкаи... Кирин* вот ещё (втайне Катюша не отказалась бы от такого чудо-зверя! Зачем именно он ей, она пока не придумала, но в хозяйстве определённо пригодился бы...).
- Да леший я, девонька!
- Правда? - вырвалось по-детски.
- Веры предков не знать - ой, худо. Вы же себя не помните.
- Да почему же не знаем? - удивилась Катюша. - На уроках что-то такое изучали, помнится... Да и языческого сколько даже в христианстве сохранилось, праздники наши чего стоят вроде плясок вокруг жертвенного дерева... ёлки то бишь новогодней... И Масленица... А, я поняла, вы о религии подискутировать хотите? Между прочим, интеллигентные люди за это частенько банят...
Леший явно не имел понятия о форумах и сетевых дневниках. И даже незнаком был с понятием «бан».

Тут объявился рыскавший где-то неподалёку Тали. И, вообразив, что хозяйке угрожают, с рыком кинулся на лешего.
Катюша привычно перехватила рыжего терьера в прыжке. Бесстрашие пса и стремление защищать хозяйку частенько создавали ей проблемы. Соседский ротвейлер старательно обходил и Талисмана, и Катюшу стороной — просто однажды Талисману показалось, что Блейку, развалившемуся посреди лестничной клетки в ожидании забывшего что-то хозяина, рычать на его хозяйку, пытавшуюся мимо пройти, вовсе не следует. Потому, особо не думая, терьер хорошенько цапнул невежу-ротвейлера. Когда ротвейлер с медвежьим почти рыком ринулся за ним, Талисман сообразил, что дело худо, и благоразумно кинулся наутёк вниз по лестнице и на улицу, глупость храбростью вовсе не считая, что бы там ни думали некоторые знаменитые авторы. Катюша же, тоже не особо думая, ринулась вдогонку, позабыв про неудобные туфли, спасая любимца, поймала здоровенного пса за ошейник и дёрнула назад с воплем: «Не тронь Тали!»
Бедняга ротвейлер от такого нахальства совсем ошалел, осел на задние лапы и не додумался даже укусить нахалку. Ну их, этих сумасшедших... Один кусает ни за что ни про что, вторая кричит и за ошейник таскает, чего он и хозяину-то не позволяет...
- Ну вот, - разобиделся леший. - Уже собак натравливают.
- Талисман, - строго сказала Катюша. - Нельзя.
Пёс, извернувшись, посмотрел в лицо хозяйке, усиленно виляя хвостом и всем своим умильным видом показывая, что он всё понял, раскаивается... И вообще, это не он был!
Катюша сделала вид, что поверила, и пса опустила на землю.
- Надоело уже грибников отваживать, - заворчал леший, отодвинувшись на всякий случай. - Спать мне не дают... Ходют тут, ходют всякие... А потом грибы..
- Пропадают? - не удержалась Катюша, припомнив старый фильм.
- Пропадают! - сварливо отрезал леший. - Растут и растут себе, на радость лесу и зверятам...
Признаться, по поводу «зверят» в конкретно этом лесу Катюша очень сомневалась. Тут самый страшный "зверь" - это бледная поганка.
- А потом приходят - и выдирают грибочки с корнем. Те и не растут больше на месте этом...
- Я аккуратно срезаю! - справедливо возмутилась Катюша, продемонстрировав острый нож. - Понятно, что грибницу нельзя повреждать!
- И будешь ты тут кругами ходить, а к людям век не выйдешь, - вещал леший, будто не слыша. - Разучились тут, понимаешь, в лесных хозяев верить, вред лесу один приносят...
Рыжий Талисман, обожавший грызть всё деревянное, втихомолку примерялся к "ногам" лешего, чтобы поточить зубки.
- Простите, - осторожно сказала Катюша. - Но смысл?.. Я и сама заблужусь превосходно. Без всякой посторонней помощи.
Леший фыркнул, крутнулся вокруг себя, взмахнул рукой, пробормотав какую-то абракадабру, и исчез.
- Невежливо, между прочим, так разговор обрывать - сказала Катюша. - Не попрощался даже или не извинился за то, что вынужден на какое-то время покинуть собеседника...
Талисман согласно гавкнул.
Впрочем, с хозяйкой он не сходился лишь в одном вопросе — кошачьем. Терьер был искренне убеждён, что весь кошачий род - зло, и долг всякого порядочного уважающего себя пса — зло это преуменьшать по мере сил. Но хозяйка отчего-то сердилась, читала ему нотации — предварительно подхватив на руки... на глазах у всех окружающих, между прочим, какой удар по его репутации, он ведь не какой-нибудь вам йоркшир!** - и строго-настрого запрещала кошек обижать. Талисман вздыхал, дивясь такому неразумию обожаемой хозяйки, и старательно делал виноватый вид, чтобы её не огорчать.
Кошки потешались, а терьер втихомолку бесился. Все кошки — зло! Если бы не собаки, неустанно оберегающие неразумных людей, злокозненные кошачьи уже захватили бы и поработили мир!

Катюша немного растерянно огляделась по сторонам. Ведь и вежливой была, и не делала ничего такого...
- Ах да! - снова появился леший. Словно из ниоткуда. - Пёс твой тебе тоже не поможет, вот! - и исчез.
Тали отчаянно расчихался, ожесточённо потирая морду лапами.
- Бревно несчастное, - сказала Катюша возмущённо... совсем тихо, впрочем. Услышит, вернётся и ещё чего-нибудь сделает... - Собаку беззащитную обижать? И вообще, лешие ныне не в моде! То ли дело демоны японские...
Ясно, что Талисман не помощник. Придётся как-то выбираться самой. Только вот она как раз из тех, про кого говорят «в трёх соснах заблудиться может».
Что правда, то правда: в лесу - не в городе, по вывескам и номерам домов не сориентируешься. Отправляясь в другой район города, Катюша всегда тщательно готовилась, изучая карту. Особенно после того, как один раз чудом только нашла станцию метро... иначе долго бы ещё блуждала.
Потому как Катюше даже богатое воображение не помогало - в незнакомых местах она была беспомощна как котёнок.
Самое удивительное, что все, у кого дорогу она спрашивала, отвечали искренне и охотно, явно желая помочь... и посылали в противоположные стороны. И хоть бы раз указали дорогу верно!

А в лесу... деревья и деревья. Ну, вон то корявое немного. Там куст растёт. Только ей всё равно не поможет. И какой, простите, идиот придумал ерунду про мох с северной... или какой? - стороны и про муравейники? Катюша очень хотела засунуть этого умника в лес и посмотреть, как он будет выбираться по собственным приметам.
Разве у муравьёв (муравейник которых тоже должен быть то ли выше с какой-то стороны, то ли муравьи вообще предпочитали определённую сторону света) дорогу спрашивать будет?
Да и вообще, чем, собственно, ей помогло бы знание, где север? Можно подумать, она знает, на севере или юге... или ещё где станция находится. Может, вообще на западе.
Раньше по грибы она ходила с бабушкой... А теперь только верный Тали и спасал, неизменно выводя непутёвую хозяйку к железнодорожной станции.

- Кажется, здесь мы уже были, - вздохнула Катюша, глядя на знакомый пень с ложными опятами.
Талисман укоризненно чихнул.
- Четвёртый раз уже... Кажется, этот пень мне окончательно разонравился, - расстроенно сообщила псу девушка.
Вообще, кажется, когда-то, в детстве ещё, она читала о способах противодействия шуткам лешего... Надо было переодеть одежду наизнанку. И обувь переобуть наоборот. Подумав, Катюша от этой идеи отказалась. Куртку наизнанку выворачивать не стала из вредности, а от переобувания сразу отказалась с негодованием - этак и без ног остаться недолго, а ей ещё идти и идти. Неужто же она позволит какому-то там выходцу из седой древности над собой верх взять?

Убедившись, что ходит кругами, Катюша решила применить самый верный сказочный способ. Со сказочным чудищем, лесным духом, и методы должны быть соответствующими! А потому она перестала про себя твердить «вон там был пенёк, а дальше — кривая берёза, за ней должен расти куст боярышника — тогда я вернулась туда, откуда начинала». И пошла в буквальном смысле куда глаза глядят — как и поступали обыкновенно во всех затруднительных случаях сказочные герои. «Авось», к тому же, обладающий несомненной магической силой, тоже никто не отменял!
Талисман скептически чихнул, но последовал за хозяйкой. Должен же кто-то за ней присмотреть?

Катюша честно старалась не думать о «белой обезьяне» - то бишь о том, как отсюда выбираться, а просто любовалась золотыми и алыми листьями, дивным ковром мягко шуршащего золота листвы опавшей под ногами и с наслаждением вдыхала прохладный воздух, пахнущий осенью и грибами.
И, конечно, вскоре безнадёжно заблудилась, совершенно не представляя, где сейчас находится.
М-да. Остаётся надеяться, что до зимы её тут найдут. А питаться придётся грибами.
Померещилось злорадное хихиканье.
Талисман насторожил уши и звонко гавкнул.
- Что, Тали?
Тут Катюша услышала пока отдалённый свистящий гудок. Замерла на месте, вслушиваясь в приближающийся стук и грохот поезда.
- Тали, мы нашлись!
Рыжий терьер чихнул и снова довольно гавкнул. Что бы хозяйка без него делала?

Оказывается, они почти вышли к железнодорожной насыпи... А заставить рельсы идти по кругу и замыкаться в одной и той же точке не под силу ни одному лешему. Интересно, а нечисть славянская железа боится?..
Так что Катюша и Талисман едва не ползком взобрались по едва заметной тропинке, круто уходящей вверх, на насыпь и пошли уже по шпалам. К какой-нибудь станции да выйдут.
Впервые Катюша искренне возблагодарила небо за свою способность заблудиться в трёх соснах. Только она могла, заблудившись, выйти как раз туда, куда надо. Несмотря на все усилия лешего. Вот интересно, он же что-то про сон говорил... А если все такие вот сказочные существа - лешие, кикиморы, водяные - заснули просто до лучших времён? Кто там сейчас в них верит. А от неверия они тоже слабеть должны... Странно, что этот проснулся...

...А шпалы неудобные. Ступать на каждую - получается, что семенишь, через одну — слишком широко шагаешь... И кто только додумался так их класть?..
Звонко гавкнул на наглую ворону неугомонный Талисман.
Но какое же приключение было, на всю зиму воспоминаний хватит!

*Кирин - существо из японской мифологии, чаще всего его изображают с чешуйчатым телом, напоминающим тело пятнистого оленя, одним рогом и пышным хвостом. Его тело часто окутывало пламя, кроме того, существо может дышать огнем. Считается, что Кирин — вестник благоприятных событий, символ благополучия и удачи.
**Йоркширский терьер, собачка уж вовсе карманного формата. Ирландец же, ирландский терьер, имеет в холке 46—48 см, средний вес — 11—12 кг.

@темы: собаки, осень, сказки

---

Сказка о Драконе и Лисе

Название: Лис и дракон
Описание: Каждый должен следовать своему существу. Быть тем, кем рождён. Рождённый Драконом должен им быть.


- Ты — дракон, мой хороший, - печально говорит Лис. Ты создан для Неба. Не для норы в земле.
- Но как же так, - чуть не плачет Дракончик. - Ты же растил меня... Я не хочу уходить! Не хочу оставлять тебя!
Лис ласково проводит лапой по опавшему понуро, всё ещё по-детски не затвердевшему гребню Дракончика, вспоминая найденное когда-то яйцо, а потом страх, что несуразный маленький вылупившийся детёныш умрёт, не успев увидеть и почувствовать этот мир.
- Ты не сможешь жить в лесу. А впереди долгая зима.
- Я же так старался! И буду стараться ещё больше, вот увидишь! Тебе не придётся охотиться для меня! Пожалуйста, не гони меня! - отчаянно просит Дракончик.
Лис только качает головой.
- Поверь, я вовсе не хочу, чтобы ты уходил. Но каждый должен следовать своему существу. Быть тем, кем рождён. А я не хочу, чтобы ты был несчастлив.
- Я был счастлив до этого дня! - зло говорит Дракончик. - Пока ты не сказал, что я должен уйти! Пока не стал не нужен тебе!
Лис не сердится и не обижается, лишь улыбается грустно и понимающе.
- Я рад, если вправду ты был счастлив со мной. Знаешь, детство всегда кончается неожиданно. Но этот день неизменно наступает однажды. И вчерашние дети снисходительно глядят на своих старых, ничего не понимающих родителей.
Только сейчас Дракончик впервые замечает, что мех Лиса уже не такой ярко-рыжий, как прежде. Словно бы потускневший, не напоминающий больше живой огонь.
- Ты не старый! - горячо возражает он. - Ты поэтому меня гонишь? Думаешь, что больше мне не нужен?
Лис, ласково глядя на него, отвечает мягко:
- Я не гоню тебя. Но хочу, чтобы ты был собой, а не кем-то другим, кем не являешься. Ты знаешь притчу о благородной птице, что умирает, лишённая Неба? Здесь тебе не расправить крылья. Я могу лишь дать тебе свою любовь, но не могу подарить Небо. Поэтому ты должен уйти.
- Но... у меня нет никого ближе тебя! - слёзы всё-таки наворачиваются на глаза, скатываются по щекам, заставляя задымиться пожухлую траву.
- Я знаю, родной мой, - Лис безбоязненно притягивает к себе тяжёлую голову, укачивает в объятиях.
- И всё равно... хочешь, чтобы я ушёл? - глухо спрашивает Дракончик, глотая слёзы, чтобы не обжечь отца.
Лис не напоминает, что вовсе этого не хочет, лишь гладит гребень.
- Раз ты так хочешь, я уйду, - Дракончик высвобождается и глядит упорно в землю, чтобы не встречаться взглядом с тем, кто растил его и заботился с самого рождения, всегда был рядом.
Сидящий Лис обёртывает передние лапы пушистым хвостом и молчит.
- Проводи меня, - просит Дракончик, и Лис не может ему отказать.
Они идут к высокому обрывистому берегу моря. Дракон шагает впереди и не оглядывается, а потому не видит, как поникли уши и тяжело волочится хвост Лиса, идущего словно бы через силу.
- Я не умею летать, - Дракончик останавливается возле самого края.
- Ты умеешь, - возражает Лис. - Просто загляни в себя поглубже, и сам увидишь. Распахни душу навстречу Небу, доверься ему и поверь в себя. Помни, ты рождён крылатым.
Дракончик делает было шаг... и, не выдержав, всё-таки оборачивается: вдруг отец передумает, вдруг позволит остаться?
Но взгляд печальных жёлто-зелёных глаз остаётся твёрдым. «Иди», - говорит он.
Отвернувшись, Дракончик делает глубокий вдох, заглядывает внутрь себя, ища там того, о ком говорил отец. Расправляет крылья... И шагает в пустоту.
- Крылья... - отчаянно шепчет Лис, видя, как Дракончик падает. - Маши крыльями!
Будто услыхав, молодой Дракон делает судорожный взмах, другой... и взмывает с ликующим криком ввысь. Наслаждаясь полётом, опьянев от обрушившегося на него нового необъятного мира, кувыркается в небе, играет с ветром, то позволяя ему нести себя, то вырываясь из тугих объятий, чтобы почувствовать свою силу. Это Небо — его!
Оставшийся внизу Лис с тоской провожает взглядом крылатый силуэт, превратившийся в точку, а потом окончательно истаявший вдали.
- Будь счастлив, будучи собой, мой родной, - говорит тихо.
Потом поворачивается и медленно бредёт обратно, к родному дому. Хвост печально и понуро волочится по земле, цепляя сухие листья и травинки.

@темы: лисы, ...прозваньем - дракон, сказки

---

Неправильная мечта

Жила-была маленькая девочка. Друзей у неё было много - все книги, стоящие на полке, давно прочитанные и постоянно перечитываемые. Книги всегда поймут, поддержат мудрыми или просто весёлыми строками, открывшись на нужной странице, утешат... и всегда будут с тобой. Ещё была кошка... пушистая... и соседский пёсик-звоночек, с которым было замечательно играть в догонялки. И у неё была Мечта. Тоже пушистая и домашняя, пока ещё маленькая, но когда-нибудь, наверное, и она подрастёт, станет ещё красивее и не побоится уже покинуть дом - ведь в мире столько должно быть интересного!
Девочка выросла, но Мечта так и осталась домашней. Нет, она выросла тоже, стала большой и смелой, но взрослой так и не стала. А потому на глаза другим не показывается, мурлычет только на руках своей выросшей девочки - ибо у всех окружающих правильные и породистые мечты, они почти все друг с другом знакомы, а девочкина Мечта - неправильная. Ибо она всё ещё пушистая, почти лохматая, самая непородистая, и ясно, что прочие её просто засмеют. Но Мечта не хочет быть такой, как все, хоть и огорчается, что такая - неправильная, что приходится скрываться от других.
Но выросшая девочка ласково гладит свою Мечту, прижимается щекой к пушистой щеке:
- Ты - моя, а значит, самая-самая лучшая! Родная, - здесь Мечта начинает мурлыкать, словно вообразив себя кошкой. - И, если подумать - это ведь я виновата, что ты у меня непородистая такая. Потому что выросла, так и оставшись ребёнком в душе. Пусть и научилась скрывать от чужих, научилась быть ответственной. Но разве не интересней мечтать о далёком, скрывающемся где-то за туманами, чем о том, что я могу получить и так? Пусть ты даже не сбудешься, но я всегда буду знать, что ты у меня есть.
- Тебя ведь даже мама не понимает, - вздыхает Мечта, нежась на коленях.
Тут уже печально вздыхает девочка, но тут же встряхивается и улыбается.
- А разве интересно считать себя совсем взрослым? Ведь так здорово иногда просто беззаботно валять дурака или побаловать себя мороженым или петушком на палочке - и пусть окружающие думают что угодно. Пусть я взрослая - но разве я должна забывать, каким всё вокруг было в детстве?
- В детстве, - мечтательно говорит Мечта, - всё вокруг казалось очень-очень интересным! На старом чердаке таились сокровища пиратов, в кладовке были потайные ходы, которые было здорово искать, в кустах можно было устроить шалаш, а старый развесистый клён, по которому было замечательно лазить, называть "чудесным" - потому что ну было же в нём что-то волшебное!
- И можно было взбираться на яблоню босиком, чтобы достать самые-самые румяные и вкусные ранетки, те, что на верхних ветвях, впитавшие в себя немножко солнца. И оттого они были слаще прочих! - подхватывает девочка.
- А что ты ищешь сейчас, взбираясь на высокие камни и поваленные и не очень деревья, когда никто не видит? - любопытствует Мечта.
- Что-то, - серьёзно объясняет девочка. - А вдруг я увижу оттуда что-то интересное? И пропущу непременно, если не взберусь туда!
Они понимающе переглядываются.
- А мир мы с тобой ещё посмотрим своими глазами, - обещает девочка. - Там ведь столько ещё невиданного и неузнанного! Вот только закончу все дела...
Неправильная Мечта трётся головой о руки свой выросшей девочки, в глазах которой она видит себя самой-самой красивой, и думает, что когда-нибудь всё-таки сбудется. Ведь она не хуже, просто другая.
Книги-друзья, слушающие разговор, ласково и понимающе шелестят чуть потемневшими от времени страницами.

@темы: дети, сказки

---

Снежный король

Всюду огни, музыка, смех. Снежный король ступает сквозь толпу, и люди, не замечая его, отчего-то вздрагивают, плотнее запахивая одежды, расступаются пред ним.
Снежный король — ледяной венец на челе, холодное серебро звёзд в глазах, снежный шёлк волос, ниспадающий с плеч плащ, опушённый мохнатым инеем, — ступает легко и величаво, окутанный холодом стылой зимней ночи, и позёмка заметает его следы. Королю — застывшая красота вечного льда и отблеск огней Авроры* на одеждах — не по нраву шумное веселье, яркие вспышки, ему мило безмолвное величие бескрайних снежных равнин, ослепительно горящих под солнцем и таинственно мерцающих рассыпанными драгоценностями в лунном свете долгих ночей.
Сейчас его время, горят негасимо ледяные костры зимы, высится блистающий хрустальный дворец, куда ведёт изогнувшаяся горбом моста застывшая по воле короля река, и издали видны алмазные шпили на его высоких башнях. Тихо звенит промёрзшими, почти прозрачными ветвями ставший ледяной сказкой лес вокруг владений короля.
Холод, от которого стыл и хрупок воздух, красота вечности в застывшем льде, безвременье царства, где не тают снега.
Но король его, отпустив свою свиту, оставив свору снежных гончих и ледяных охотничьих соколов, что-то ищет здесь, среди неуёмных в своём веселье, слишком живых и тёплых людей, которым холод несёт гибель. Зажженные вокруг огни драгоценно переливаются на точёном венце, отражаются в холодных глазах, делая их почти человеческими, искорками путаются в прядях длинных волос. Король ищет, ищет давно. Ищет свою королеву среди толпы. Ту единственную, что встретит прямо его взгляд и примет руку Снежного короля, не испугается холода зимних костров, что увидит и поймёт драгоценную красу снега и льда. Единственную, для которой застывшее куском хрустального льда сердце забьётся вновь, а опушённый инеем плащ ляжет бережно на плечи, согревая.
Король ищет и не находит, и всё холоднее мерцание звёзд в глазах, а вдали нетерпеливо ржёт, зовёт хозяина конь, чьи грива и хвост — вьюга, а копыта изо льда.
Горят холодом зимние костры, длится ночь и завывают тоскливо снежные псы.
Однажды король встретит наконец её взгляд среди толпы и подаст руку своей королеве, приглашая её на танец.

*Северное сияние — Aurora Borealis

@темы: зима, снежный король, осколки цветных витражей, сказки

---

Сказка по картинке

Название: Рыжая богиня

Она совсем молодая богиня и к тому же — рыжая. Нет в ней степенности и мудрости, как и рассудительности, свойственный старшим богам (по крайней мере, они в этом Рыжую богиню неизменно убеждают!). Зато есть пылкость и порывистость. Взрослеть богиня-девчонка совсем не торопится, и серьёзной всё время быть у неё не получается — это ведь так скучно и утомительно!
Потому и доверили ей пока лишь маленький город. Рыжая богиня любит свой город, над которым рыжее, как она сама, солнце рассыпает рыжие лучи, любит его мостовые, мощённые серым камнем, башенки и невысокие домики с остроконечными крышами. Любит наблюдать за тощими уличными котами, исполненными чувства собственного достоинства, за играющими детьми, за прохожими. Но предписывать своим подопечным, что и как делать и как правильно её, богиню, почитать, Рыжая не умеет, хотя у неё даже есть свой храм. За что ей и попадает постоянно от старших богов, которые отчего-то обожают учить её уму-разуму.
Жители города, впрочем, свою богиню любят и стараются проблем ей не доставлять — как жить и как со своей жизнью управляться, они знают и сами. Что юна их богиня — так то разве недостаток? Успеет и повзрослеть, и научиться всему, чему нужно. А весёлость нрава так и вовсе замечательно — им тоже с такой богиней жить веселей. То она венок из солнечных лучей сплетёт и украсит им городскую ратушу, то в шутку вызолотит лохматые ребячьи головы — и довольная ребятня хвалится друг перед другом божественной рыжиной, то вырастит на главной площади прямо на камнях цветы, которые почему-то цепляют всех пытающихся пройти за ноги и в итоге образуется весёлая куча-мала ...

Иногда Рыжая богиня дуется, когда ей кажется, что никто её не слушается и никто её здесь не любит — и солнце тут же прячется за тучи, становится пасмурно и печально. Тогда горожане собирают охапки рыжих осенних листьев и самых лучших рыжих и золотистых цветов и несут в храм. Рыжая богиня совсем девчонка, и обижаться долго она тоже не умеет, радуется от души подаркам, и над городом снова сияет солнце.

«Что за безответственность!» — отчитывали старшие боги рыжую девчонку, старательно принимающую виноватый вид, вины на самом деле вовсе за собой не чувствуя, и тихонько бурчащую, что она-де рыжая, а вовсе не безответственная. Впрочем, в глазах старших это одно и то же. Как же можно так людей баловать — они ведь совсем Рыжую не боятся! — и как можно себе позволять не соблюдать дистанцию между богиней и смертными? «Это нарушение Мирового Порядка!» — ворчали старшие боги. Именно так они и произносили всегда — с заглавной буквы. Рыжая богиня, потупившись, слушала поучения, а нога в порванной сандалии в нетерпении постукивала по мраморному полу — столько дел ещё не сделано! И успеть побегать с ребятами, и подкормить кота с разорванным ухом, и договориться с ветром, чтоб пригнал тучку — цветы без дождя совсем завяли, а мостовые стали пыльными, и попробовать чудесных булочек из булочной на углу...
«Тебе обязаны возносить молитвы, — твердили старшие боги, — без этого люди быстро своих богов быстро забывают, а те умирают, когда в них не верят. Кроме того, так положено — молиться богам».
Рыжая богиня понятия не имела, как это — заставлять людей ей молиться. Они ведь её любят, цветы в храм приносят её любимые, на шалости слишком не сердятся — так чего еще надо? Наверное, она могла бы заставить, но при одной мысли становилось гадко на душе. Принуждать кого-то? И что ценного в том? Нет, дары от чистого сердца и заслуженная благодарность — куда приятнее.

Рыжая взъерошенная девчонка играет на улицах, носится с разбойничьими воплями вместе с ватагой мальчишек и девчонок, пускает самодельные кораблики на городском канале, а взрослые делают вид, будто не узнают свою богиню, совсем не божественно себя ведущую, — ведь им не трудно сделать ей приятное. Боги тоже бывают детьми.

@темы: божества, "Осколки цветных витражей", сказки

---

Сказка о Дожде

Кажется, это было первой моей сказкой, выложенной публично.

...У него были ясные серые глаза, чуть кудрявые волосы изумрудного цвета травы после дождя и зелёно-серебристый венок из гибких веточек плакучей ивы поверх них. Длинные струящиеся одежды, казавшиеся в тени просто серыми, на солнце переливались всеми цветами радуги...

Девочка очень серьёзно поставила в выкопанную ямку любимую тарелочку с золотой каймой. Налила туда воды, положила свежие листики. Потом посадила на них вытащенную из аквариума улитку.

Эти взрослые ничего не понимают! После дождя всё оживает, птички поют веселей, Мир выглядит умытым и радостным... Значит, Дождь - тоже живой!
И разве он откажет, если его хорошо попросить? Трава и листики совсем заболели, пожелтели и высохли... А её любимые цветы завяли, хотя она всё время поливала их из маленькой лейки.

Было жарко и душно. Смог, нависший над городом и душивший его пыльными лапами, задевал и дачный посёлок.

- Улитка-улитка, миленькая, скажи дождику, чтобы он пришёл!
Улитка спрятала рожки, обиженная на несправедливость этого мира. Ей так хорошо сиделось до этого на стенке аквариума, в котором плавали суетливые рыбки, не понимающие прелесть такого вот вдумчивого сидения.
- Улитка-улитка, высунь-ка рожки, дам тебе я пирожных крошки! - посулила девочка.
То ли соблазнённая заманчивым предложением, то ли просто захотев посмотреть, куда её занесла стихия в виде маленьких исцарапанных рук, улитка чуть высунулась из раковины.
Девочка брызнула на неё водой.
- Улитка, милая улитка, попроси прийти дождик!

Если бы улитка могла, то презрительно фыркнула бы.

Оставив улитку в надежде, что та смилостивится и исполнит просьбу, девочка прилегла и уснула в тенёчке на расстеленном покрывале. Ночью в доме было страшно от удушливой темноты, а Луна, которая всегда приветливо заглядывала в спальню, от пыли казалась чужой, пугая красноватым цветом. Девочке было страшно, она не могла уснуть, но родителей не звала. Ведь она уже большая девочка...

...Он подошёл, легко ступая, и склонившаяся трава поднималась, наливаясь соками, после его шагов...

Склонился над девочкой, ласково коснулся рагорячённого лба прохладной ладонью. Повеяло свежестью и запахами мокрых травы и листьев.

- Ой, - сказала проснувшаяся девочка.
Села, во все глаза разглядывая незнакомца.

...У него были ясные серые глаза, чуть кудрявые волосы изумрудного цвета травы после дождя и зелёно-серебристый венок из гибких веточек плакучей ивы поверх них. Длинные струящиеся одежды, казавшиеся в тени просто серыми, на солнце переливались всеми цветами радуги...

- Кто ты? - мама с папой объясняли ей, что незнакомых людей надо опасаться, но этот молодой дядя совсем не выглядел страшным.
- Зачем ты мучаешь улитку? - голос у незнакомца оказался негромким и журчащим, словно ручеёк. - Ей жарко на солнышке.
- А почему у тебя волосы зелёные? - не сумев сдержать любопытства, спросила девочка.
- А почему бы и нет? Тебе не нравится?
- Странно... Но тебе красиво, - признала девочка. - Ты откуда?
- Я? Издалека.
- А зачем ты здесь? - задала следующий вопрос девочка.
- Ты же очень хотела меня видеть, - мягко пояснил незнакомец.
Девочка ахнула.
- Так улитка всё-таки тебя позвала? Ты - дождик?

Незнакомец утвердительно качнул головой и поправил съехавший на лоб венок.

- Здорово! - восхитилась девочка. - Ты такой красивый! А почему ты о нас совсем забыл? Смотри, мои цветочки совсем завяли, и деревьям с травой вон как плохо...
- Прости, - повинился Дождь. - Я был в других местах. Ух, и погулял я там!
- Нехорошо обижать других, - укоризненно сказала девочка, вспомнив разговор мамы с папой о новостях и папин возглас: "Нет, чтоб к нам хоть немного этого дождя пришло!"

Дождь понурился.

- Ладно, - великодушно сказала девочка. - Но больше так не делай!

Дождь засиял солнечной улыбкой, от которой подняли головки ближайшие цветы.

- Ты можешь всё вылечить? Даже Луна стала странная, я её боюсь... А почему мне не верят, что ты живой?
- Люди разучились верить в сказки, поэтому меня не видят, - объяснил Дождь. - В старые времена, если меня долго не было, люди звали - и я всегда откликался. А сейчас они не отвлекаются на "глупые фантазии", и даже если и позовут - я всё равно их не услышу.

- Дочка! Иди ужинать! - позвала мама.
- Мне надо идти, - печально сказала девочка. - Так ты поможешь? А я тебя ещё увижу?
- Обязательно, если захочешь видеть. Ложись сегодня смело спать, а я приду спеть тебе колыбельную...

- Что это у тебя, милая? - спросила мама.
Девочка, садясь за стол, счастливо улыбнулась и поправила зелёно-серебристый венок из веточек ивы.
- Это подарок, мама.

...Летний Дождь, как и обещал, пришёл ночью. Слушая, как он бродит по саду, шурша каплями на траве и листьях, и выстукивает мерно по крыше, девочка уснула. И снился ей всю ночь сад, где всегда идёт дождь и светит солнце, а прекрасные цветы приветливо здороваются с гостями. Девочка радостно смеялась и бежала через мостик, выгнувший спинку над звонкой речушкой.

А Дождь ласково гладил тянувшиеся к нему листья деревьев и мокрые шершавые стволы, легко скользя по траве, лишь чуть её приминая. Обновляя запылённый Мир и даря ему желанную прохладу.

@темы: дети, лето, сказка о Дожде, сказки

---

Август, который жил на крыше

Название: Август на крыше, история первая


Белый кот, ёжась от прохлады - день был на редкость промозглым - пробирался по крыше в надежде поймать потерявшего бдительность голубя. Собственно, голубей лихо ловили даже человеческие мальчишки... Но кот был домашним, и до этого знаком был только с кормом в тарелочке, который ему исправно насыпали его люди - Он и Она. Глупые птицы, откормившиеся на отбросах, раз за разом ускользали из лап. Обидно было очень - ведь предки кота, он был уверен, все грозные охотники, а он не может буквально ничего. Плакать - это человеческое умение, и кот тайно этому порадовался - потому что обидно было, как говорят люди, до слёз.
Как назло, голуби, видно, выбрали себе другую крышу, и кот сегодня опять останется без завтрака... а также обеда и ужина. Над крышей закружилась ворона, высматривая что-то за чердачной надстройкой. Кот подобрался: вороны - они невкусные с виду, да и клюв вон какой жуткий, но сейчас выбирать не приходилось. Не помирать же с голоду!
Подкравшись ближе - ворона почему-то не обратила на кота внимания (она была опытной птицей и сразу поняла, что этот домашний кот ей не опасен, это не ловкие полудикие уличные коты с горящими хищно глазами) - и прижавшись к крыше, кот, не сводя с кружившей так низко птицы, напружинился, поджидая, когда она подлетит ближе. Тихонько мяукнул, подбадривая себя... и, оттолкнувшись задними лапами, взвился в воздух. Ворона, предупреждённая мяуканьем, легко уклонилась, нацелилась клювом, но тут то, что за чердачной надстройкой, шевельнулось, просияло нестерпимо ярко, и ворона, ехидно каркнув напоследок, улетела восвояси.
- Ты кто такой? - мяукнул кот изумлённо, когда сияние погасло, будто выключили.
Нет, право, такого диковинного зверя он не видел прежде. Узкий какой-то, вытянутый, голову костяные наросты, немного корону напоминающие, украшают - тяжело же, как ходит с таким? И прыгать неудобно! - на шее ещё и грива - алая и лохматая, по спине небольшой алый гребень идёт. Хвост чем-то похожим на плавник заканчивается. Четыре лапы когтистые, пасть зубастая - вон ощерился как! - усы длиннющие (два всего почему-то!) и сам весь золотисто-алый, цвета дивной осени.
Зверь, разглядывающий его янтарными глазами, улыбнулся... можно было бы сказать - приветливо, если бы не набор жутких зубов.
- Август. А ты кто?
- Катт, - растерянно сказал кот.
Когда люди выбрали его из всего выводка, то долго спорили, как назвать, поссорились даже. Потом решили - кот пусть и будет Кот. Так что иного имени, кроме как Катт*, он и не знал.
- Это я вижу, - сказал диковинный зверь, наклоняя крупную голову немного набок и разглядывая кота одним глазом с вытянутым по-кошачьи зрачком. - А имя? Надо же мне как-то называть тебя! Согласись, каждый раз говорить, обращаясь к тебе: "эй, катт" как-то невежливо.
- Не придумали мне имя, - вздохнул кот.
- Хочешь, я дам тебе имя? - зверь забавно пошевелил гибкими усами, и кот едва удержался, чтобы не прыгнуть и не поймать лапами - он ведь воспитанный кот. - Я ещё никому не давал имени, а говорят, тому, кому подарил имя дракон, сопутствует удача.
- Так ты дракон? - изумился кот, припомнив хищных и мрачных гигантских созданий, всё вокруг крушащих и пышущих пламенем, которых показывали по те-ле-ви-зо-ру. Да и на морского змея Йормунганда** этот дракон никак не похож.
Солнечный весь, длиной всего с трёх котов будет... и говорит приветливо.
- Сегодня воскресенье***, значит, имя я тебе дам по начальной букве, на "с", - сказал задумчиво дракон. - Свен, Сверре или Снурре? Какое тебе больше по душе?
- Зачем тебе давать мне имя? - спросил подозрительно кот. Он был ласковым и доверчивым котом, но несколько дней на улице быстро отучили его доверять людям и вообще кому бы то ни было.
- Потому что я вижу, что у тебя неприятности, - объяснил дракон. - Это всё потому, что у тебя имени нет. А если я подарю тебе имя, судьба будет знать, куда смотреть, чтобы увидеть тебя. Я - дракон, мы знаем такие вещи.
- Правда? - спросил с надеждой кот. - И я найдусь?
- Непременно, - сказал дракон Август, выгнув усы, увенчанные драгоценными шишечками. Кажется, это у него было чем-то вроде мягкой улыбки. - Мы, драконы, вне судьбы, поэтому умеем видеть чью-то судьбу и даже менять её. Только этого делать не следует - мировой порядок может нарушиться, а судьба разгневается.
Кот сел, обернув хвостом передние лапы, задумался, пробуя имена на вкус.
- А ещё какие-нибудь имена можно? - спросил он.
- Уж поверь, - заверил дракон, - это те имена, которым будет хорошо с тобой, а тебе - с ними. Другие не подойдут.
- Сверре, - выбрал кот. - Даже рычательное немного, целых две "р".
- Хороший выбор, - одобрительно шевельнул усами дракон. - "Большой, могучий" - с этим именем ты станешь сильнее.
Он подобрал хвост, опираясь на него, привстал на задних лапах. Кот зажмурился, ожидая чего-то... страшного и неприятного, но решил всё стерпеть - потому что жить, когда твоя судьба тебя не может найти, совсем никуда не годилось.
- Ветром, солнцем и земным огнём я нарекаю тебя, кот, Сверре! - провозгласил дракон, коснувшись когтями лба кота. - Пусть судьба твоя будет достойной!
Кот осторожно приоткрыл глаза - дракон снова растянулся безмятежно, нимало, кажется, не страдая от холода, и ухмылялся во всю зубастую пасть.
- И всё? - спросил кот, чувствуя себя странно-глупо, как не положено себя чувствовать кошкам, знающим, что почти совершенны - они же не люди, стесняющиеся всего на свете!
- А ты чего ждал? - удивился дракон. - Грома и молний? Так ты не древний герой. Сейчас вообще с визуальными эффектами неважно. Имя у тебя теперь есть, можешь им гордиться.
- Спасибо, - мяукнул кот.
Дракон Август отмахнулся когтистой лапой:
- Не за что, мне самому понравилось. Я ведь ещё никого не называл, ты первый подопыт... э-э-э... называемый. Интересно же, что получится.

* Катт - "кот" по-шведски
**Йормунганд - «великанский посох», также именуемый Мидгардсорм — морской змей из скандинавской мифологии, средний сын Локи и великанши Ангрбоды.
*** Воскресенье - "söndag"

@темы: "Август, который жил на крыше", ...прозваньем - дракон, кошки, дети Мау, сказки

---

Странная сказка

Название: Кошка и смерть

Свернувшаяся на груди человека чёрная кошка, увидев фигуру в тёмном, туманном каком-то плаще с капюшоном, распрямилась, выгнула спинку, зашипела яростно.
- Ты что делаешь? - удивилась Смерть - а это была она.
- Не пущ-щу!
- Прости, пушистое создание, но время твоего человека уже пришло.
Кошка зашипела ещё яростнее. Отогнать этого страшного призрака, как отгоняла мелочь, которую точно магнитом тянуло к людским жилищам, не получалось. Ледяная рука коснулась зверька, заставив тело онеметь, оттолкнула легонько.
Кошка мяукнула слабо и беспомощно, когда увидела, как Смерть забирает душу её человека. Даже кошки могут не всё...
Смерть к своей работе относилась без лишних эмоций, но зверька почему-то стало жаль.
- У твоего хозяина будет новая жизнь, не огорчайся так. Даже я знаю, что люди про вас говорят, - сказала она, снова прикоснувшись и позволив кошке двигаться. - Вы же гуляете сами по себе. Что тебе в человеке?
- Знаешь, - ответила печально кошка, убедившаяся, что сделать ничего не может. Смиряться кошки тоже умеют. - Мы, конечно, гордые и сами по себе гуляем... Да только придумали мы про любовь к одиночеству сами. От одиночества холодно. И к человеку мы пришли в поисках тепла. Не служить, не дружить - а получить немного тепла. Люди любят нас, что бы мы ни делали порой. Потому что им тепло с нами, как и нам с ними.
- Вы странные зверьки, - сказала Смерть. - Искать тепло и отдавать своё взамен?
- Мы платим за тепло и ласку, за тарелочку молока и искреннюю любовь своим теплом и тем, что отгоняем тех, кого люди назвали бы нечистью. Или, на новый манер, сущностями. Они их не видят почему-то, лишь чувствуют иногда. А сами норовят поселиться там, куда всю нечисть-сущности и их обрывки магнитом тянет! Не чуют ничего... И своими эмоциями тоже притягивают буквально. Мы, кошки, берём лишь немножко эмоций, эти же норовят присосаться, что причиняет вред людям.
- Тебя послушать, - сказала Смерть, - так вы просто ангелы во плоти...
- Тогда было бы неинтересно, - невинно сказала кошка, на чьём счету были подранные ковры и мебель, а также несколько цветочных горшков и замечательно звонко расколотившийся сервиз. - Но тепло ценнее всего.
- Холод и спокойствие удобнее, - Смерть взмахнула плащом - она уже и так слишком задержалась.
- Мне жаль тебя. Даже у Смерти должна быть кошка, - мурлыкнула кошка вкрадчиво, чуть поёжившись от того, что в комнате стало заметно прохладнее. - Кошка согреет и утешит, споёт ласковую песенку, поймёт и не осудит никогда. Отгонит прочь одиночество.
- А ты не боишься? - Смерть поправила капюшон.
- Ну, это люди тебя боятся, - махнула лапкой кошка. - А мы, кошки, проживаем девять жизней. И умираем раз за разом, словно в наказание за что-то. Девятая смерть не страшна - привыкаешь.
- А вы ведь поэтому меня видите? - догадалась Смерть - с чего бы такому существу интересоваться ранее мелкими пушистыми созданиями? Она вообще не слишком обращала внимание на тех, кого забирала... чаще всего. Их было слишком много.
- Сталкивались, потому узнаём, - подтвердила кошка, принимаясь умываться, чтобы успокоиться. - Мы умеем ходить по грани меж двух миров - миров живых и миром умерших. Видеть принадлежащее обоим мирам. Раз умерев, прежним уже не будешь... даже если ты кошка.
- Твоя последняя жизнь, значит, - полуутвердительно сказала Смерть.
- Я хочу пойти с тобой, - сказала кошка, перестав умываться и обернув передние лапки хвостом. И можно тогда попробовать проводить своего человека... - Мне любопытно. Эта и без того слишком долгая жизнь тоже подходит к концу, да и без своего человека мне здесь делать больше нечего. За девять жизней я стала только любопытнее. Кроме того, многие боялись бы твоего прихода меньше, если бы их заранее готовила, а потом провожала я. А ты, уж прости, пугаешь изрядно. Кто только тебя учил одеваться! И манеры у тебя... замораживающие. А кто будет бояться милую тёплую кошку?
- Чёрную, - уточнила Смерть, нисколько не обидевшись, и даже, кажется, позабавленная, чего не случалось давным давно.
- Глупые суеверия, - обиженно мурлыкнула кошка. - А кое-где, между прочим, нас наоборот считают вестниками удачи и даже из дома стараются не выпускать. Чтобы не принесли удачу кому-то другому. Кроме того, тебе нужен кто-то тёплый. Чтобы ты знала, что в мире есть не только холод и одиночество.
- А пока ты будешь мурчать, - догадливо сказала Смерть, уже сдаваясь, почесав потеревшуюся о плащ кошку за ушком, - глядишь, я про кого-нибудь забуду... так?
Кошка сделала вид, что смущена. Да, у кошки всегда за поступками таится и второе, и третье дно... Она же кошка.
- Я дам тебе проводить твоего человека, - пообещала Смерть, беря на руки пушистую чёрную кошку и чувствуя приятное тепло. - И провожать ещё некоторых. И, может быть, позволю тебе попробовать отвлечь меня песенкой...

Никого постороннего в комнате больше не было, а на груди словно бы спящего человека свернулась клубком старая чёрная кошка, не дышавшая больше.

@темы: кошки, дети Мау, сказки

---

Дракон и принцесса

Название: ДракоЛис и Цветок

Когда принцессе Кветине пришла пора выходить замуж, она поступила как всякая порядочная принцесса: отправилась к дракону. Просить о похищении. Ибо как ещё выбрать среди претендентов на руку достойнейшего? Кроме того, это существенно поднимало ценность принцессы в глазах женихов - ведь ясно же, что абы кого дракон похищать не будет, ибо они знают толк в сокровищах.
Дракон в их королевстве водился (пусть и было это королевство совсем маленьким), и был предметом особой гордости короля.
"У нас всё заведено не хуже, чем у соседей", - говаривал он.
Дракон вёл себя скромно - для дракона, конечно же, - на глаза не лез, скот таскал не чрезмерно - ровно на пропитание. Казночей вздыхал укоризненно, но по приказу короля компенсацию выплачивал. Дракон считался зверем королевским.
Найти логово его было не так-то просто, и принцесса поступила, как и полагается начитанной умной девушке. То есть, оказавшись возле лесистых холмов, где, по слухам, и жил Дракон, попросту пошла куда глаза глядят.
И немедленно заблудилась среди деревьев. Поблуждав немного (и порадовавшись, что сообразила переодеться в более подходящую одежду), принцесса вышла как раз куда надо. К пещере (принято, чтобы драконы жили в пещерах, хотя, по чести говоря, это было больше похоже на нору, очень большую нору) злобного, коварного, ужасного и далее по списку монстра. Проще говоря - дракона.
Принцесса вытряхнула из волос сухие листья и веточки, переплела косу. Отряхнула одежду - нельзя же к дракону - и в таком виде? Принцесса и рядом с драконом должна выглядеть безупречно. Пусть она даже и не в платье, как полагается благовоспитанной прекрасной девице (попробовали бы эти благовоспитанные в платье - и по лесу!). Потом откашлялась и вежливо сказала в темноту пещеры:
- Уважаемый Злобный дракон!
По законам жанра, дракон, если его кто-то искал, всегда оказывался в логове, и принцесса это отлично знала.
В пещере послышался шорох.
- Досточтимый Коварный дракон! - ещё вежливее обратилась принцесса. - Не будете ли вы так любезны уделить мне немного вашего времени?
В пещере отчётливо вздохнули.
Принцесса озадаченно совсем не положенным принцессам жестом взъерошила чёлку. Совершенно непонятно. По всем законам жанра дракон уже должен был заинтересоваться нахальной гостьей и попытаться съесть её, дабы понизить уровень шума. Его же следовало отговорить от употребления разумного существа в пищу и посулить золото. Все драконы любят золото, это аксиома. И после озвучивания суммы награды уже можно объяснять суть дела.
- Ужаснейший и коварнейший из драконов, я прошу аудиенции.
- Ты не отвяжешься, да? - тоскливо спросили из пещеры низким, чуть порыкивающим голосом.
"Есть контакт!" - обрадовалась принцесса. Эту фразу она частенько слышала от придворного механикуса, когда дела у него шли на лад. Когда дело не ладилось, принцессу со всеми церемониями выпроваживали за дверь, потому она так и не узнала, какие фразы механикус говорит, когда ничего не получается.
- Господин Дракон, у меня к вам деловое предложение. Согласно Уложению о Злобных Чудищах, живущих на суверенной территории человеческого государства, и Принцесах.
- О прекрасная девица, - с должным пафосом продекламировали из пещеры. - Сейчас я тебя съем!
- Вот это другое дело, - принцесса успокоилась - теперь всё шло по законам жанра. Злобное чудовище, угрожающее немедленным съедением прекрасной девице.
Прекрасной себя практичная принцесса не считала, но симпатичной - вполне. Да и кто их знает, этих драконов, что там у них за каноны красоты. Некрасивая - это невкусная, что ли?
- Вылезайте уже, - нетерпеливо потребовала она.
Дракон появился неожиданно бесшумно. Принцесса, как и полагается по законам жанра, завизжала. Только не от страха...
- Прелесть какая! Пушистый! А усы... а хвост... можно потрогать? А погладить? А вы точно дракон?
Что поделать, и лучшие и воспитаннейшие из принцесс - девушки, а большинство девушек любят всё пушистое и симпатичное.
- Сейчас я - дракон, - печально сообщило длинное, невозможно рыжее и пушистое существо. С лисьим хвостом, мордой, немного напоминающей лисью, и жёлтыми глазами. Ещё у него имелись чудесные тонкие усы с пушистыми кисточками на концах, чёрные ушки и аккуратные рожки.
Крыльев, между прочим, у этого чуда природы не наблюдалось.
- Что значит - сейчас? - немного опешила принцесса.
- Потому что потом я буду лисом. А потом опять драконом. А потом...
- Постойте-постойте... - принцесса вскинула руки. - Я запуталась. Давайте для начала представимся друг другу. Я принцесса Кветина*. Папа и подружки называют меня "Кветти".
- Сингалонг**. Можно "Син" и на "ты", - учтиво прижал когтистую лапу к груди лисодракон. - Теперь мне надо тебя съесть?
- Вам положено пригрозить мне этим, - поправила принцесса. - Вы же дракон, должны знать такие вещи. Хотя драконам положено быть чешуйчатыми и огнедышащими, а никак не пушистыми.
- Я ещё и лис, - объяснил дракон. - У меня сознание двоится.
Принцесса похлопала глазами.
- Так, - сказала она, беря себя в руки. - Можно с этого места поподробнее? Это что получается, нам достался, простите, некондиционный дракон?
Дракон ощерился и зарычал.
- Попрошу на меня не рычать, - с достоинством сказала принцесса. - Мы недостаточно хорошо с вами знакомы. Кроме того, съедать кого-то после взаимного представления невежливо.
Дракон сел, обернув вокруг себя длиннющий хвост. Задумался.
- Ты так считаешь?
- Разумеется, - сказала принцесса чуточку нетерпеливо. - Изложите-ка мне суть вашей проблемы. Что там у вас двоится?
- Сознание, - печально сказал дракон. - Потому что две сущности плохо уживаются миром. Лисы - они для земли... а драконы рождены для небес. Кроме того, лиса не устраивают многие драконьи традиции - вроде постели из золота и драгоценностей.
- На подобном спать неудобно, - рассудила принцесса. - А вы уверены, что все драконы соблюдают эту традицию?
- Дело даже не в этом, - вздохнул дракон. - Я не слишком общаюсь с другими драконами. Дело в том, что привычки у сущностей разные. А я даже охотиться толком не могу! Потому что охотничьи привычки у сущностей тоже разные!
- Так, - деловито сказала принцесса Кветина. - Будем корректировать поведение. Иначе как вы будете выполнять свои обязанности злобного чудовища?
Не хотелось бы, знаете ли, лишаться единственного дракона в королевстве! Да и папенька-король расстроится. Правда, дрессировкой драконов доселе принцессе заниматься не приходилось, ну да всегда можно сымпровизировать.

* * *

- Значит, так, - принцесса слегка дёрнула дракона за ухо, привлекая его внимание. - Главное - примирить твои сущности и научить их сотрудничать.
Они сидели в кустах (очень густых кустах, счастье, что Сингалонг был скорее длинным, чем большим - сам он почти помещался, а хвост выглядывал с другой стороны) и наблюдали за мирно пасущимися овцами - сейчас дракон ощущал себя лисом, потому нападение с воздуха не рассматривалось.
Папенька пришёл бы в ужас, знай, чем тут занимается его дочь. Но сам же говорил: государство - прежде всего! А дракон - зверь государственный. Знак статуса, так сказать. Значит, помощь дракону - дело тоже государственное. Поди это только объясни потом папеньке...
- Ну, давай, - пихнула Кветина, увидев, что пастух отвлёкся. Ветер дул в их сторону, потому грозные пастушьи псы разбойную парочку не учуяли.
Сингалонг ползком подобрался поближе, но тут под лапой хрустнула какая-то ветка, и лохматые волкодавы, запоздало обнаружившие злоумышленника, ринулись исправлять свою ошибку.
Дракон слепо закружил на месте, явно не зная, что ему делать, и напоминал сейчас ту самую сороконожку, у которой спросили, с какой ноги она начинает идти.
- Стоять! - рявкнула, выскочив из кустов, милая и изящная принцесса не хуже командира королевской стражи.
Дракон замер на полушаге, держа правую переднюю лапу на весу, а волкодавы осели на куцые хвосты, преданно взирая на королевскую дочь.
- Ты сейчас кто?
- Н-не знаю, - прислушавшись к себе, растерянно отозвался дракон.
Кветина вздохнула.
- Небо - какое оно?
- Холодное, пустое, иногда мокрое - оттуда вода льётся, - мгновенно ответил дракон.
- Всё ещё лис, - подвела итог принцесса. - Небо не любишь. Придётся уходить по земле - негоже, если дочь короля застанут за хищением овец!
Дракон послушно присел, позволяя принцессе вскарабкаться ему на спину, а потом резво взял с места. Ойкнувшая принцесса, вцепившаяся в длинную шерсть на загривке, подумала, что такого сотрудничества прекрасной девицы и злобного чудовища ни в одной легенде или балладе не описывалось.
Отмершие волкодавы, то ли ловя злоумышленника с длиннющим хвостом, то ли преданно следуя за принцессой, помчались следом.
Вся компания пронеслась через поле пшеницы, протоптав там широкую кривую дорожку, побегала немного кругами на поле брюквы, периодически спотыкаясь, а потом с разбегу ухнула в овраг. Сингалонг в последний момент вспомнил, что всё же ещё и дракон (может быть, этому способствовал вопль принцессы прямо в ухо: "Лети!"), и взвился в воздух - обе половины были согласны в том, что надо уносить лапы, хвост и усы. А чьи они - потом разберёмся. Волкодавы, запутавшиеся в густом кустарнике, разочарованно взвыли вслед беглецам.
Кветина восторженно взвизгнула, позабыв о приличествующих принцессе манерах, - это было куда лучше езды на лошади, хотя дрессировку драконов она как-то иначе себе представляла.
- Хорошо, что ты с собой договорился, - крикнула принцесса - ветер уносил слова, так что она едва слышала собственный голос. - Лисы летать не умеют ведь...
Дракон услыхал и тут же под возмущённый вопль принцессы камнем рухнул вниз, вспомнив, что обычные лисы и впрямь нелетучие, а он лис наполовину.
Внизу, по счастью, оказалась река, куда благополучно и приводнились недодракон с принцессой.
Шерсть Сингалонга намокла, пышный хвост потянул ко дну, но тут сознание переключилось вновь на дракона - а все уважающие себя драконы замечательно плавают, - и Син резво загрёб всеми лапами.
Выбравшись на берег, дракон с принцессой плюхнулись на песок. Отдышались, посмотрели друг на друга и зафыркали. Мокрый тощий дракон почему-то напомнил Кветине её собственного искупанного кота, а сама не менее мокрая и взъерошенная принцесса больше походила на разбойницу, чем на королевскую дочку.
- Ты кто? - уточнила Кветина.
- Дракон, - горделиво сказал Сингалонг. - Или лис? - он снова задумался.
- Ты не дракон и не лис, - осенило принцессу. - Ты просто драколис! Редчайший вид. Уникальный!
- Думаешь? - засомневался дракон.
Обе сущности в сознании огрызнулись друг на друга, но как-то вяло, без былого энтузиазма - пережитое их явно сплотило.
- Разумеется! И спорить твоим сущностям не о чем - они обе важны одинаково. И привычки у тебя должны быть свойственные только тебе - ведь ты не какой-то там стандартный дракон, а необыкновенный драколис. У соседей таких нет, у них-то драконы самые обычные.
- Драколис? - об этом дракон не задумывался. - То есть я одно всё-таки? Ни то, ни другое, а нечто третье, особенное?
- Молодец! - обрадовалась принцесса. - Только представь: ты можешь делать то, что не умеют драконы - потому что ты драколис. И как драколис ты умеешь такое, чего не умеют лисы. Удобно же! Надо просто для начала делать то, что получается хорошо и у лиса, и у дракона. Чтоб привыкнуть.
- Мне нравится, - драколис встопорщил усы, впервые чётко поняв, кто он такой. - Наверное, я теперь сумею привыкнуть быть не раздробленным, а целым. - Он положил морду на песок и прикрыл глаза.
- Син, - через несколько минут ленивого молчания окликнула принцесса, сушившая волосы.
- Да?
- Ты там осторожнее с женихами этими, ладно? Начнут железками острыми размахивать...
- Так это же часть моей службы, - хмыкнул дракон. - Как Злобного Чудища.
- Женихов много, а ты один такой, - упёрлась принцесса, которая получила приключения там, где их вовсе не ожидала. Потом тихо добавила: - Замечательный. Пушистый и рыжий... Когда высохнешь.

*Цветок
** Лис

@темы: ...прозваньем - дракон, сказки, принцессы

---

Новая котомифология

Пояснение: богиню Бастет (богиня радости, веселья и домашнего очага) египтяне называли матерью кошек, а слово "кошка" звучало по-древнеегипетски как "мау". Отсюда и взялась Мать Мау (изначально придуманная как титул Баст для обращения в докладе о котопропаганде), она же Великая Мау, в новой котомифологии
Написано было для "Круглого котостола" на спецквест ЗФБ

О создании мира

Сперва была одна лишь Первокошка, что жила во тьме, куда не доходил свет далёких звёзд, и сама была ею. Потом захотелось ей понежиться в тепле — и создала она яркий клубок из газа — Солнце, и стала проводить время, греясь и нежась в его лучах.
Однажды стало Первокошке скучно: каждый день был похож на другой, и ничего вокруг не происходило — и скатала она себе из пыли, обломков и газа клубки мельче Солнца, чтобы играть.
Но через время наскучило ей и это, и захотелось род свой продолжить.
Отразилась тогда Первокошка многажды в зеркале мироздания, чтобы было кому населять мир. И оттого пошли мы, кошки, отражения Её, которую называем Матерью Мау.
И поселила Мать Мау нас там, где было уютнее всего, и пригнала лапой к Земле клубок-Луну, ибо на Земле обитали её дети-отражения, и сама Земля поэтому была немного кошкой, а у всякой кошки должен быть клубок для игр. С тех пор Земля играет с клубком-Луной, катая её вокруг себя, а когда слишком резвится — то повреждает шкурку, не успевая уворачиваться от летящих камней.
Подумав ещё, создала Мать Мау людей для своих детей-отражений, дабы было кому ласкать, кормить и гладить. Зажили кошки с людьми в добром согласии, и почитали люди Мать Мау под именем Бастет, а та опекала людей, потому что они были любимцами детей её.
И дано было изначально всякой кошке по девять воплощений. Истратив их все и прожив жизнь достойно, кошка уходит во тьму к Матери Мау и катает клубки вместе с нею и ушедшими прежде.

Наш мир был создан Матерью для кошек*, а люди для того, чтобы ухаживать за нами — это мировой порядок, и нарушать его нельзя. Чёрные кошки же среди прочих пользуются особым уважением — ведь сама Мать Мау была черна, как тьма.

*существует логическое объяснение данного концепта: Земля и планеты круглы, как идеальный кот (идеальный кот — стремящийся к круглоте кот), что доказывает, что весь мир был создан для кошек. *

@темы: легенды, кошки, дети Мау

---

Сказка о Художнике и Осени

Название: Госпожа Осень
Описание: Рыжекудрая красавица Осень в длинном платье винного бархата, с резным венком из ало-золотых листьев рябины и клёна, украшенным брызгами рубиновых ягод рябины и боярышника на голове, бродит, не замечаемая людьми, с палитрой и кистью. Она любит художников - ведь она и сама пишет картины, только живые.


Осень прекрасна для тех, кто тонко чувствует и воспринимает мир ярче и шире. Такие люди способны видеть ускользающую красоту даже в тоскливые и хмурые дни, когда дождь оплакивает уходящее беззаботное время, а небеса низко-низко нависают над головой.
Когда же осень - непостоянная, как всякая женщина — милостиво одаривает теплом и лаской, позволяя солнцу выглянуть из-за чуть расступившихся нехотя туч, лица прохожих светлеют, и улыбки появляются сами собой. Просто невозможно не улыбнуться мечтательно, любуясь прекрасным нарядом Госпожи Осени.

Художники, поэты, мечтатели и фантазёры — для них нет лучше времени года.

Сказки, ещё неспетые песни, ненаписанные стихи витают, кажется, в воздухе, легенды ступают рядом, незримые... И тем, кто чувствует, умеет мечтать — очень хочется сделать... хоть что-то, чтобы выразить эту красоту и свои чувства, ощущение сказки, показать это остальным.

Художник не был исключением. Он бродил по аллеям и тропинкам старого парка, буквально впитывая всей своей сутью чистоту хрустального прохладного утра, вдыхая особый запах прелой листвы, лёгшей ковром под ноги, любуясь расцвеченными госпожой Осенью листьями, в которых, кажется, запутались солнечные лучи и алый живой огонь, наслаждаясь прощальной красой.
Несмотря на пасмурную погоду, аллеи словно светились, даря чудо мягко сияющего золота.

Как хотелось запечатлеть это ощущение дивной сказки на холсте!
Поймать миг, пленить красками - чтобы люди, глядя на картину, видели не мазки краски поверх загрунтованного холста, не написанный - мазок там, мазок тут - пейзаж, а чувствовали эту уходящую сказку, видели свет, скрытый в осеннем золоте, слышали эту звенящую чистоту и ясность воздуха.

Картина должна быть не просто смешением красок - она должна жить.
Листья должны выглядеть так, будто замерли на мгновенье и вот-вот начнут снова шептаться на ветру о чём-то своём, небо должно быть настоящим, а ковёр листвы — чуть шуршать под чьими-то шагами...
Как передать этот шёпот и ощущение хрупкой недолговечности красы Осени, ускользающее тепло?

Чувства рвались из сердца, звенели, и не было таких слов в человеческом языке, чтобы выразить эти чувства.
Как опишешь эту горькую и нежную грусть, что витает в воздухе?

Клочья серебристого тумана растаяли в лучах выглянувшего солнца, и всё вокруг заиграло живыми красками.

Осень драгоценна.
Живое золото листвы вокруг и под ногами, рубиновые гроздья рябины и брызги ягод боярышника, сапфировое, в оправе из резного золота, высокое небо, серебристый туман, исчезающий от первых лучей солнца, мерцающий алмазный иней раннего утра...
Хрупкое, ускользающее тепло дня...
Осень - это сказки, дивные баллады и неспетые песни.
Шорох листвы под ногами, солнце, запутавшееся в кронах деревьев и подарившее им тёплое золото.
Горький дым костров.
Грусть несбывшихся желаний, мечты, что мы храним в сердце, не позволяя никому к ним прикоснуться...

Впереди опавшие листья взвихрились, и почудился чей-то нездешний смех.
Художник поёжился невольно - иногда он думал, что осенью грань между миром людей и иными мирами, что существуют рядом, истончается. Перегородка становится словно прозрачной, как осенний воздух... и можно увидеть что-то... или кого-то, не принадлежащего нашему миру.
Можно ступить за грань самому, даже не заметив этого...
Кто знает, какие существа на самом деле ходят рядом с нами, не замечаемые обыкновенно?

Осень — дивная пора... пора Дивного народа. И художник не особо удивился бы, увидев рыжекудрую красавицу в роскошных одеяниях, к роду человеческому не принадлежащую.... Удивился бы лишь тому, что видит фэйри не в лесу, не возле холмов, а в парке, пусть и старом...
Листья вновь взвихрились по сторонам от него... и всё утихло.
Ушло ощущение чьего-то взгляда.

Художник нашёл удобное место, поставил мольберт.

Есть люди, мировосприятие которых иное. Они видят чуть больше остальных. Кто знает, что тому причина?
Умение мечтать? Умение творить? То, что они не разучились верить и желают видеть?
Но для них нормально видеть краем глаза ускользающие тени, видеть метнувшийся в угол серый лохматый клубок, они не удивляются таинственной пропаже и появлению своих вещей: «Домовой» - говорят как само собой разумеющееся.
Они не удивляются, не найдя в городе того места, где бывали ранее, зная, что реальность на самом деле очень изменчива... И это место осталось где-то ещё, а память о нём стёрлась из умов большинства людей.
Как и не спорят о событиях, которые тоже помнят теперь лишь они. Реальность изменчива, она меняется ежесекундно... и что с того, если какие-то мелочи пропадают бесследно?
Если остаёмся мы - остальное не так уж и важно. А жить в меняющемся мире куда интересней, чем в остающемся постоянным.

И иногда такие люди слышат зов. Неведомо чей... но душа рвётся, желая ему последовать, сердце колотится часто-часто...
И щемящее чувство, тоска о неведомом, накрывают с головой.
Ведь есть где-то... то, что ещё никто из людей не видел, что-то дивное, сказочное, совершенно неповторимое...
Где-то водят хороводы фейри, есть озёра, через которые можно попасть к тилвит тег*... Проводят время в пирах и сражениях дини ши**.
А где-то мчит Дикая Охота... и люди запирают двери и окна, спасаясь от холода, заползшего в сердце, боясь и не понимая своего страха.
Они слышат лай призрачных красноухих псов с горящими глазами,*** сами того не сознавая.

Мир куда разнообразнее и удивительнее, чем нам кажется. Неудивительно - ведь он живой. Живое не может быть застывшим и неизменным.

Художник почти видел, как рыжекудрая красавица Осень в длинном платье винного бархата, с резным венком из ало-золотых листьев рябины и клёна, украшенным брызгами рубиновых ягод рябины и боярышника на голове, бродит, не замечаемая людьми, с палитрой и кистью.
Она скользит по поникшей траве, не приминая её, и шаги художницы легки и танцующи.
Вот взвихрились листья, старательно собранные людьми в кучку... Это госпожа Осень, скользнув мимо, взмахнула своей накидкой, не менее драгоценной, чем весь наряд.
Лёгким порывом ветра срывает золото листвы берёз... И листья кружатся, не спеша опадать на землю, вторя кружащейся в танце Осени...
Чудятся даже отголоски смеха прекрасной Госпожи.
Пылающие багрянцем резные боярышник и рябина - это лучи закатного солнца, пойманные Осенью и добавленные ею в краски.
Бледное золото клёнов - лучи робкого утреннего солнца, а на берёзы и липы с тополями пошли лучи солнца полуденного.
Тонкая осина, словно залившаяся смущённой краской, трепещет листами, приветствуя художницу.
Осень смешивает краски и кладёт щедрые мазки на листья деревьев и кустов, что услужливо подставляют ей ветви.
Чуть склонив голову набок, оценивает получившееся, потом тонкой кистью добавляет кайму на узорчатые листья - так ещё прекраснее.
Расшалившись, брызгает на листья клёна золотой краской - и те получаются пятнистыми, бледно-зелёными с золотом...

Художник мазок за мазком клал на холст, смешивая краски, стараясь выразить то, что чувствовал...
Но написанное не отражало всего. Не получалось передать живой сказки, светлой и тёплой печали, ощущение драгоценной хрупкости...
От обиды хотелось уничтожить картину, хотя уже написанное было вовсе не так уж плохо — тропинка, устланная листвой, деревья, склонившиеся над ней, клочок синего неба, запутавшийся в кронах...
Но волшебству там не было места - просто осень. Не щемяще-печальная сказка - обычное время года.

Снова помстился женский смех, ветер легко взъерошил волосы.
Не выдержав ощущения присутствия, художник обернулся. И едва не выпустил палитру из рук.
Одно дело — представлять воплощение Осени... И совсем другое — действительно увидеть, как кружится в танце прекрасная Госпожа, как носится вокруг, вздымая листву и заставляя дрожать ветви деревьев, призрачно-серебристый лохматый пёс, для которого нет разницы — бежать ли по земле или по воздуху.

Осень приблизилась к замершему человеку.
Нечеловечески прекрасное лицо с приподнятыми скулами и тонкими чертами. Золотисто-зелёные чуть раскосые глаза, длинные рыжие кудри с резным венком из листьев и ягод поверх...
И ощущение чуждости, холодком прошедшее по коже, не умалявшее восхищения Дивным существом.

Художник поклонился учтиво:
- Я рад , что вы позволили увидеть себя, прекрасная Госпожа.
Взметнулся длинный рукав платья винного бархата, украшенного вязью серебристой осенней паутинки по подолу и краям рукавов, и художник вздрогнул от лёгкого касания руки.
- Вы, люди, такие забавные... - мелодично промолвила Осень. - Ты учтив, человек, и мне нравится это. Люблю художников — я ведь и сама пишу... Только я пишу живую картину, а вы — на холсте.
- Дивная Госпожа, - осмелился попросить художник. - Прошу, покажите мне это! Я не могу... не получается правильно передать, не получается оживить...
Осень снова рассмеялась, и хрустальный смех словно рассыпался осколками.
- Я покажу тебе, человек — мне интересно, что из этого получится...

Лохматый пёс, в чьей полупризрачной шерсти запутались травинки и опавшие листья, цапнул пучок лучей, пробивавшихся сквозь кроны деревьев, поднёс хозяйке. Осень измельчила лучи, сжав в руках, высыпала получившийся золотистый порошок на палитру, смешала с остатками золотой краски.
- Этой больше всего идёт, - пояснила Художница.
- Госпожа... На золото — как у берёз, вы пускаете солнечные лучи. А на вон те бледные, почти белые листья клёнов, которые выделяются среди золота и багрянца? - профессионального интереса человек сдержать не сумел.
- А на них идут лунные лучи, - улыбнулась Осень. - Попробуй-ка, - она протянула палитру с солнечными красками.
Пёс чуть присмирел, чинно пошёл рядом с хозяйкой - и ветер утих, не мешая художнику благоговейно расписывать листья, до которых мог дотянуться - в отличие от Осени, ему деревья ветви подставлять не желали.
- Вон туда, на багрянец, положи немного рассветно-розового, - подсказала Осень.
Художник позабыл о времени, а Осень словно невзначай направляла его руку, терпеливо подсказывая, где какой оттенок лучше использовать... Кажется, её забавляла возможность научить хоть немного своему искусству смертного.
Наконец прекрасная Госпожа остановила художника — нельзя человеку долго ходить по грани между мирами, как это делает Осень.

Уже дома художник, лишь скинув куртку, прошёл в комнату, гордо именуемую «мастерской», взял новый холст, укрепил на мольберте...
Смешав краски, задумался на миг... а потом вдохновенно и смело принялся класть мазки.
Оторвался ненадолго, чтобы зажечь свечи, когда стемнело - и вернулся к картине, где светился золотом и рдел багрянцем сказочный лес, через который бежала тропинка, выстланная опавшей листвой, ещё хранящей память о солнце.
От картины исходило то самое ощущение хрупкого и оттого ещё более драгоценного тепла, листья, казалось, вот-вот начнут перешептываться, а из-за деревьев выглянет кто-то из Дивного народа.
Кусочек неба, прозрачный и далёкий, виднелся сквозь золотые кроны, добавляя чистоты и нотку грусти в почти слышимую мелодию осеннего леса, написанную красками.
Картина уже жила своей жизнью.

… За окном кружилась в диковатом танце Осень, безжалостно срывая остатки красочного наряда деревьев, пригибал их макушки носившийся туда-сюда призрачно-лохматый пёс, хмурые небеса бесконечным дождём оплакивали уходящее время, прощались с деревьями, травой и кустами...

По-прежнему спал где-то богатырь, тяжести которого не выдерживала родная земля, под холмом, опутанные сонными чарами, ждали своего часа король Артур и его верные рыцари...
Мир многогранен и куда сложнее и удивительнее, чем мы можем себе это представить...

Пришедшие на выставку картин люди замирали перед картиной с подписью «Драгоценное тепло» надолго, стояли, чуть дыша, и сердца их щемило от сладкой непонятной тоски.
Картина казалась окном в другой мир... где, прислушавшись, можно понять, о чём говорят деревья, увидеть краем глаза водящих хоровод дриад, а то и танцующих на камнях серых гномов...
Она притягивала, вызвала непонятное волнение... И никто не мог остаться равнодушным.

Художник смотрел на это из своего угла, куда забился, чтобы остаться незамеченным, и улыбался.
«Благодарю, прекрасная Госпожа» - шепнули губы.
Благодарю, что позволили ненадолго пересечь грань миров, прикоснуться к волшебству...
Ответом долетел призрак хрустального смеха.


* Тилвит тег - в валлийском фольклоре златовласые фейри. Жилища тилвит тег находятся под землей, а чтобы добраться до них, нужно сначала нырнуть в озеро, окружённое холмами, которое послужат порталом.
** Дини ши - в ирландском фольклоре существа, которые, по преданиям когда-то были богами, потом стали витязями, которые ни в одной битве не потерпели поражения, а под конец превратились в фейри. Они проводят своё время в пирах и сражениях.
*** Псы Дикой Охоты

@темы: призрачные грани, осень, сказки, художники

---

Тёплое и пушистое

Название: Пушистик
Описание: маленькая девочка встречает странное существо...

Может быть, это выдумка, может - быль, кто знает. Мало ли что на свете белом бывает.
Жила-была девочка. Жила, конечно, не одна — со старенькой бабушкой. Родители работали в городе — в их маленьком посёлке работу найти было почти невозможно, — а потому виделись с дочкой лишь по выходным.
Настюша, однако, была девочкой умненькой, а потому не жаловалась, хотя и очень скучала.
Порой было очень одиноко, но она всегда находила, чем себя занять — читала сказки, мастерила что-нибудь из лоскутков ткани и обрывков меха, украдкой забиралась на чердак и перебирала душистые травы, разложенные бабушкой для просушки.
Друзей у неё не было — да и детей в посёлке раз-два — и обчёлся. Не считать же противного соседского мальчишку Тимку, который всё время дёргал её за косу...
Кошку бабушка заводить отчего-то не желала и внучке не велела, а старый цепной пёс играть отказывался.
Высунув нос из своей комнаты, Настюша убедилась, что бабушка хлопочет на кухне и её не видит, и выскочила на улицу в лёгком платьице. Было пасмурно и немного прохладно, и бабушка непременно заставила бы надеть колготки и кофту, которую Настюша терпеть не могла.
Осторожно пройдя по дорожкам между грядками, Настюша, присев, ласково погладила оранжевые ноготки, всегда казавшиеся ей тёплыми, потом пошла дальше. Там, за большой бочкой с водой, у забора, у неё было укромное местечко, укрытое большими зелёно-серебристыми лопухами от сторонних глаз. Это было только её место, потому Настюша очень его любила.
Усевшись и прислонившись спиной к холодной бочке, она обхватила колени руками.
Всё-таки иногда так скучно одной...
Была бы у неё кошка — её, пушистую и тёплую, так замечательно было бы обнимать, а кошка мурчала бы ласково...
Ближайший куст лопуха вдруг шевельнулся. Настюша с любопытством на него уставилась, позабыв о своих мыслях. Лист снова шевельнулся. А вдруг как выскочит кто, как укусит! Настюша, привстав, боязливо протянула руку к лопуху. Интересно же! Чуть приподняла кончик листа, задевавший землю, готовясь в любой момент отдёрнуть руку, если там будет что-то кусачее-зубастое.
Оттуда вдруг пискнули. Настюша от неожиданности шарахнулась в сторону, больно стукнувшись о бочку, но даже не обратив на это внимания. Подождала немного, настороженно глядя на лопух и стараясь дышать потише.
Ничего не происходило. Тогда Настюша, набравшись храбрости, подкралась снова к лопуху, подняла лист и отскочила в сторону.
- Ой!
Под листом сидел пушистый клубочек с глазками. И с аккуратными маленькими ушками.
Клубочек был жёлтенький, как одуванчики, а блестящие голубые глазки были почему-то с длинными ресницами.
- Пи-и-п! - сказал клубочек, хлопнув ресницами. И шевельнул ушками.
- Какой милый! - Настюша, обожавшая всё тёплое и пушистое, протянула к живому клубочку руки.
- Пи-и-п! - клубочек неожиданно высоко подпрыгнул, увернулся от рук девочки и запрыгал вокруг.
Настюша захлопала в ладоши.
- Какой ты весёлый! Давай играть?
Клубочек весело заскакал по огороду.
- Постой! - Настюша побежала за ним. - Тебя же взрослые могут увидеть!
Почему-то она была уверена, что взрослым пушистика видеть не следует.
Клубочек-пушистик, не слушая, прыгал по грядкам, не даваясь в руки.
«Надо его чем-нибудь подманить!» - решила Настюша.
Вернулась в дом, стянула на кухне с блюда, стоявшего на столе, несколько только испечённых печенюшек.
- Настя! - всплеснула руками бабушка, суетившаяся возле плиты. - Проголодалась — сядь и покушай нормально, не кусочничай!
- Я потом поем, бабуль! - на ходу отозвалась Настюша.
Пушистик, завидев её, снова принялся скакать мячиком.
- Потише, цветы помнёшь, - уговаривала Настюша. - И бабушка за грядки ругать будет. Да постой же!
- Пи-и-п! - весело ответил пушистик.
- Смотри, что у меня есть, - Настюша откусила от печенюшки, а вторую показала пушистику. - Вкусно!
- Пии-ип? - пушистый клубочек подобрался поближе.
- Держи, - девочка протянула ему печенюшку.
Пушистик подпрыгнул, выхватил печенюшку и упрыгал куда-то под куст пиона. Послышалось хрумканье. Потом снова высунулась любопытная мордашка. Хотя — Настя хихикнула — пушистик весь состоял из мордашки. Ни шеи, ни лапок, ни хвоста. То ли одно туловище, то ли одна голова...
- Пи-и-п? - ушки встали торчком.
- Печенье все любят, - со знанием дела сказала ему Настюша. - Хочешь ещё — пошли со мной.
Подумав, пушистик запрыгал следом за Настей в её убежище.
- Вот. Здесь нас никто не увидит, - девочка уселась.
Пушистик, кажется, с любопытством ждал, что будет дальше. Настюша протянула ему печенюшку.
- Давай, не бойся.
- Пи-и-п! - оскорбился пушистик, даже прижав ушки.
Кто это, мол, боится!
- Тогда возьми. Я тебя не обижу.
Пушистик подпрыгнул к ней, выхватил печенюшку. Отскочил назад, шустро её схрумкал.
Следующую печенюшку Настя разломила пополам.
- Половину тебе, половину — мне. Будешь?
Клубочек подумал-подумал. Пискнул согласно. Взял протянутую половинку, но убегать не стал.
- Можно, я тебя поглажу? - Настюша осторожно, чтоб не спугнуть пушистика, протянула руку.
Взъерошила мягкую шёрстку на макушке пушистого клубка. Интересно, а у клубка вообще может быть макушка?
Пушистик неожиданно мурлыкнул.
- Ой, совсем, как кошка, - восхитилась Настюша.
Пушистик запрыгнул к ней на колени, явно напрашиваясь на дальнейшую ласку. Девочка с готовностью почесала ему за ушками.
- Интересно, а ты вообще кто? - задумалась она.
Пушистик, конечно, не ответил.
- А давай, ты у меня будешь жить?
- Пи-и-ип?
- Я печеньем буду тебя кормить, - пообещала ему Настюша.

Теперь у Насти есть собственная тайна. В тумбочке рядом с кроватью живёт золотистый, словно одуванчик, замечательный пушистик.
Пушистик любит, когда перебирают его шёрстку и чешут за ушками, и всегда тихонько мурлычет.
Он всегда внимательно выслушивает то, что ему рассказывает Настюша — и она уверена, что всё-всё понимает.
Настюша угощает его печеньем, но Пушистик не прочь съесть и что-то другое. Мясо он не ест вообще, зато очень любит сладкое. И почему-то морковку.
Также он может, как оказалось, тихонько намурлыкивать полюбившиеся песни, что и делает, когда на ночь забирается к Насте на подушку, пока она не уснёт.
А Настюша, засыпая, радуется тому, что у неё появился такой тёплый и пушистый друг.

@темы: дети, осколки цветных витражей, сказки

---

Маленький принц и Лис

Фэндом: А. де Сент-Экзюпери, "Маленький принц"
Название: Лис, который ждёт

Каждый день в одно и то же время рыжий Лис приходил и садился под яблоней.
Незадолго до привычного часа он начинал волноваться и буквально не находил себе места. Ведь близилось только их время — Лиса и мальчика, сумевшего его приручить. Пусть друг вернулся к себе домой — туда, в невообразимую даль, к своей прекрасной капризной Розе... Но ведь никто не запрещает Лису надеяться. Надеяться, что в привычный час послышатся лёгкие шаги, и тот, кого он ждёт, выйдет к старой яблоне.
Лис терпеливо ждал целый час... а потом, понурившись, почти волоча пышный хвост, уходил прочь. Дома его встречала прекрасная лисица и трое очаровательных лисят. И заботы о семье вытесняли грустные мысли.
А назавтра всё повторялось — Лис начинал тосковать, и лапы сами приводили его на заветное место. Колыхалось вдали море золотой пшеницы, напоминая о золотистых кудрях мальчика, сумевшего приручить Лиса. Колосья шелестели на ветру, и Лису казалось порой, что это его друг-человек шепчет что-то... Вот сейчас Лис прислушается и разберёт ласковые слова...
«Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил, - думалось Лису, сторожко прислушивающемуся к шёпоту ветра. - Ты так рвался домой, к своей Розе... Приручив меня, ты и мне подарил кусочек своей души... Иначе почему так грустно и больно, что пришлось расстаться? Ты научил меня, что люди могут не только гоняться за лисами с ружьями и собаками, а могут и дружить. Хотя ты — не все люди. Ты — особенный, один-единственный на целом свете. Может быть, ты когда-нибудь заскучаешь и по мне, как тосковал по своей Розе. И мы снова увидимся...»
Когда встречный порыв ветра приглаживал рыжую шерсть, Лис прижимал уши и жмурился доверчиво, поднимая морду, представляя, что это не ладони ветра, а ладошка его мальчика ласково проводит по голове.

Порой Лис смотрел ночью на звёздное небо, гадая, на какой из блестящих звёзд дом его друга. Не холодно ли ему там, среди ледяных огоньков, не ссорится ли со своей Розой? Печалится ли о нём, Лисе, хоть немного?

Время шло, каждый год заново золотилась пшеница, заставляя сердце Лиса сжиматься от воспоминаний. Шаловливый ветер играл колосками, нашептывая что-то... Лис настораживал уши, чтобы вовремя услыхать шаги, готовый в любой миг вскочить навстречу... и потом ждать, пока друг сам к нему подойдёт, делая вид, что ничуточки не удивлён его приходу, прижать уши, когда ладошка ласково ляжет ему на голову.
Друг всё не приходил...

Но Лис по-прежнему ждёт своего Маленького принца.
И будет ждать и верить, пока дышит — ведь это и есть дружба.

@темы: лисы, сказки

---

Талари - город лис

Талари - город лис, история первая: Город где-то...

...Есть где-то маленький город Талари, что значит "весенняя лиса". Город как-то незаметно, сам собой, вырос рядом с белоснежной башней маяка Руаларр. Маяк Сияющая звезда - единственный на этих скалистых берегах. Корабли, издали видя сияние Звезды, могут безопасно пройти мимо скал. Сияющая звезда не гас никогда, а его смотритель, кажется, вовсе не стареет - изредка он спускается в город, и все жители помнят его именно таким, как сейчас, ещё с тех пор, как сами были детьми.
Мостовые Талари вымощены светло-серым камнем, а маленькие одно- и двухэтажные домики тёплого кремового цвета с красными черепичными крышами словно светятся на нём. Домики утопают в изумрудной, какая бывает только весной, зелени небольших садиков, где пышно цветут яркие цветы - отчего-то в городе всегда теплее, чем вокруг, несмотря на вечно-пасмурное небо и холодное море.
Может быть, причиной тому лисы? Да, рыжие и пушистые солнечные звери, при взгляде на которых кажется, будто это огоньки бродят по улицам, согревая всех живым теплом. Никто не знает, откуда взялись в городе лисы. Но есть поверье, что, пока последняя лиса не покинула стены города - в нём будет вечная поздняя весна.
Пушистые лисы беспрепятственно ходят везде и всюду, вспрыгивая порой на широкие карнизы и заглядывая в окна домов - никакая ограда для них не помеха. Иногда та или иная лиса буквально растворяется в воздухе, но остальные не обращают на это ни малейшего внимания. Жители тоже давно привыкли к вездесущности лис и к тому, что лиса может возникнуть перед тобой из ниоткуда в любой момент.

В городе есть три витые башенки - невысокие, но изящные. Белоснежные, как маяк Руаларр, с разноцветной черепицей на остроконечных крышах - они пристанище людей искусства. В одной из них живёт Сказочник, придумывающий чудесные и светлые миры. Сам он говорит, что ничего не придумывает - он просто видит эти миры, и они рассказывают ему свои истории. Записав очередную сказку, Сказочник откладывает перо, тщательно закрывает чернильницу и идёт на главную площадь города. Туда начинают собираться лисы. Огнепушистые звери окружают Сказочника и терпеливо ждут. Сказочник разворачивает свиток и начинает читать свою сказку вслух. Когда он замолкает, лисы некоторое время сидят неподвижно, лишь блестят глаза. Потом площадь вдруг приходит в движение: лисы обходят по кругу сказочника, некоторые дружески тычутся мордами в его руки, и можно вздохнуть с облегчением - им понравилась сказка. Значит, Сказочник работал не зря, сказка получилась искренней и чистой, и теперь можно её рассказать и остальным. Иногда лисы сразу расходятся, едва умолкнет Сказочник, - и тогда он, опечалившись, идёт обратно к себе и ищет новые яркие слова, могущие выразить то, что он видит сердцем.

Во второй башенке живёт Поэт, пишущий дивные песни и стихи, которыми заслушиваются все жители города. Его стихи рисуют картины перед внутренним взором, трогают сердца, заставляя задуматься о чём-то пусть недостижимом, но таком прекрасном...

Третья же башенка - дом шутника-Художника. О, его картины чудесны - на них бушует штормовое море, ласково сияет солнце, шумят зелёные леса, по пышным зелёным лугам гуляют невиданные звери... Художник очень любит пошутить, но жители никогда не обижаются на незлые шаржи на себя, старательно вывешиваемые поутру дважды в семь дней на городской доске объявлений. Художник чутко подмечает главные черты каждого и умеет показать это несколькими штрихами.
Также у него живёт ручной ворон, который едва не старше самого Художника. Когда-то Ворон сам прилетел к человеку, да так с ним и остался. Рано поутру ворон взлетает на балкон башенки Поэта, откуда тот говорит свои стихи, и громко, хрипловато желает всем жителям ясного дня. Больше по-человечески он говорить ничего не умеет, зато, кажется, всё-всё понимает, по крайней мере, в этом убеждён его человек - Художник.

Вскоре после пожелания Ворона из небольшой булочной, на вывеске которой Художник собственноручно нарисовал пышные калачи и изящные пирожные, начинает вкусно пахнуть свежей выпечкой. Первыми ещё тёплые булочки пробуют лисы - та или иная лиса подходит к деревянной двери, украшенной резьбой, и деликатно скребётся в неё. Дверь немедленно открывается, и приветливый румяный булочник торжественно вручает первой лисе самую пышную булочку, а остальным выносит каравай и тут же его разрезает на ломти.

Горожане мирно занимаются своими делами: кто-то шьёт одежду и обувь, кто-то что-то изобретает, алхимик спорит с лекарем о пользе тех или иных трав, кто режет по дереву, кто-то экспериментирует с фруктами - и все с нетерпением ждут неизменно вкусных и сочных результатов этих экспериментов, - а кто-то разводит самые красивые цветы...
Здесь мыслят странно по меркам всех прочих людей, здесь не боятся фантазий, и порой это даёт удивительные результаты...
Жители Талари дружелюбны и приветливы, они не стесняются улыбаться друг другу. И, благодаря свету улыбок, светлым домикам и живому огню лис на сером камне мостовых, в городе всегда ясно, несмотря на хмурое небо над головой.

Вон там опять одна из лис растворилась в воздухе, зато где-то на улицах из ниоткуда появилась другая. Пока светит маяк Руаларр, а лисы не покинули город Талари - он будет жить и процветать...

@темы: лисы, "Талари - город лис", иные города, сказки