Лунная богиня

воскресенье, 28 февраля 2016

12:20

В моих снах цветы тают и распускается снег... ©

2.

Ани смотрит на громадную, нездешнюю луну за окном, во сне протягивает руки — и лунные лучики ложатся на них прохладной пряжей. Свет луны на мгновение заслоняет крылатая тень, но Ани не пугается.
Ани боится снов, где раз за разом ходит по сияющему хрупкому узкому мостику, под которым — жадная бездна, в которой ворочается что-то жадное и чуждое любому из миров, но не боится ночи и любит громадную полную луну. В лунном сиянии просыпаются странные, изломанные тени, живут своей, отличной от живых созданий с горячей кровью жизнью. Одна из теней чуть плотнее прочих и всегда держится поблизости, и во мраке сияет расплавленное золото глаз. Или это уже тоже сон?.. Порой так трудно отличить явь от не-яви!
Кажется, что эта луна — лишь тень луны другой, родной и знакомой до боли, лишь чуть постараться — и Ани вспомнит, различит неслышимую музыку лунных лучей, раз за разом зовущую во сне.
Она вновь ступает по узкому и хрупкому мосту из лунного света, и бездна — под ногами; сквозь тьму идут серебристые снежнопарусные корабли сновидений, а внизу — ворочается что-то необъятное, что было до людей и их сновидений.

В дурных снах Ани слышит порой гневный клекот — и тогда все дурное уходит, оставляя лишь свет — ясный и хрупкий; жаль, увидеть неведомого стража ее снов не удавалось ни разу.

читать дальшеТаэрин, Смотритель маяка на тропах междумирья, несет свою вахту бессменно уже очень давно — впрочем, едва ли здесь, на перекрестке миров, имеют значение человеческие единицы времени, порой кажется, что времени здесь и вовсе нет, оно уснуло, застыло, свернулось сонным клубком в тумане, где теряются все тропы. Таэрин заперт здесь — он зрит тропы, и туман ему не помеха, но сам не может пройти ни по одной из них; таково было его наказание.

Маяк Светоч возведен давным-давно невесть кем на перекрестках троп и берегу Окраинного моря — того самого, из которого можно попасть в каждое море любого из миров. В небе над маяком нет звезд; он — единственная звезда средь тумана, но отражения звезд, которых нет, плавают в Окраинном море.

Смотритель Таэрин дружен с Морским Народом — он часто приходит на песчаный берег, чтобы сыграть на флейте по имени Дочь Ветра. Некогда обитатели тумана меж троп вынесли к маяку израненного музыканта — где-то нарушен был завет не трогать певцов богов — смотритель маяка выходил флейтиста, а тот в благодарность выучил Таэрина играть.
Девы Морского Народа (точь-в-точь человеческие девушки, когда ступают на берег, вот если бы не перепончатые ушки…) угощают Таэрина дарами моря и молоком морских коров. Человеку то молоко было бы опасно — начнешь слышать зов моря, в конце концов уйдешь в него, к морским девам, и никогда уж не вернешься — но Таэрин никогда человеком не был.
Поет Дочь Ветра, плетет песню из лунных лучей и звезд, что отражают воды моря; Дети Моря слушают — вон там блестит множество больших темных глаз, отливают серебром в лунном сиянии шкурки, а чуть поодаль мелькнули алые гребни, скользнуло змеистое тело — то сам Владыка вод.

Однажды морем явился дикий дракон, и насилу Таэрин его усмирил, как никогда сожалея о прежнем своем облике и ныне связанных силах.

Старый дракон искал изгнанного с небес бога, и отчаялся найти его след средь множества дорог.
Таэрин вернул разум обезумевшему, посоветовал: ищи не память о нем, но — суть. Тот, кто дорог тебе, многажды мог сменить облик, мог позабыть о тебе, но суть всегда остается неизменной. Дракон прислушался, ушел по одной из троп, унеся с собой предупреждение Смотрителя, зрящего каждый из путей: мир людей станет для тебя клеткой, ты утратишь свой облик и не сможешь принять его вновь, даже вернув себе память.
Дракон не испугался даже утратить свою суть, и Таэрин, чья собственная суть навеки была заперта в хрупком теле, мог только пожелать ему удачи — если это пожелание что-то значило для Хозяйки Судеб, падший бог и страж его души вновь встретятся.

Луна все не отвечает на зов, оставаясь равнодушной и холодной, неживой, и Таэрину остается только глядеть с тоской в утраченное небо. Не слышит его госпожа или все еще гневается? Есть ли срок у его наказания?.. Или и его — позабыли, как позабыли дракона, а луна уж давно не жива?

Порой ему снятся сны, где он по-прежнему летает; после пробуждения остается смутное ощущение, что позабыл что-то важное.

Страж души лунной богини, рыжий грифон вновь глядит в ночное небо, и Дочь Ветра поет, а маяк все горит. На перекрёстке миров царят вечные сумерки, что днями становятся чуть светлее; здесь нет солнца в небе, не должно быть и луны — но, может быть, ему слишком хочется ее видеть.
Лежит на песке тень хищной птицы, море шелестом вторит песне ветра.

Однажды лунная богиня услышит мелодию-зов — и отзовется, придет по сплетенному из лунных лучей мосту.

@темы: божества, маяки, Светоч на тропах междумирья, сказки