В моих снах цветы тают и распускается снег... ©
Предыстория: сказка "Чайка"
1. Начало. Хозяйка Дома
...Где-то в северном городе, где шумит море и кричат чайки, встречая корабли, где зажигаются с темнотой золотисто-рыжие пушистые от света фонари, после полуночи вежливо раскланивающиеся друг с другом, где кроются среди шумных улиц неожиданно тихие яблоневые аллеи с белыми скульптурами в зелёной траве, что оживают, стоит тебе отвернуться, можно увидеть в окруженьи современных домов, норовящих достать до неба, скромные деревянные домики. Наследие прошлого, тихая опрятная старина - украшенные резьбой карнизы и наличники, где-то - бело-синие фигурные ставни... дома эти дышат покоем, на них отдыхает глаз после камня и металла. В иных домах, украшенных памятными табличками, - живут хранители, оберегая место, где когда-то, быть может, жил знаменитый поэт или писатель.
Бревенчатый двухэтажный дом - резное крылечко, узорчатые наличники, белое кружево резьбы на карнизах и даже небольшой балкон - тоже был украшен табличкой "Здесь с... до... проживал... поэт и писатель". Имя поэта и писателя стерлось не только с таблички - едва ли кто-нибудь мог назвать его с уверенностью, и, спросив нескольких человек, кроме "не знаю", услышали бы с полдесятка различных мнений. Люди уходят, их забывают, а дома - дома остаются. И ждут, все еще надеясь, что поселившуюся в комнатах, подтачивающую стены изнутри пустоту спугнут звуки голосов и шагов, а тоскливо льнущую к окнам, глядя на жизнь снаружи, Память кто-нибудь приручит. Дома не умеют жить без людей, умирая от тоски.
читать дальше
1. Начало. Хозяйка Дома
...Где-то в северном городе, где шумит море и кричат чайки, встречая корабли, где зажигаются с темнотой золотисто-рыжие пушистые от света фонари, после полуночи вежливо раскланивающиеся друг с другом, где кроются среди шумных улиц неожиданно тихие яблоневые аллеи с белыми скульптурами в зелёной траве, что оживают, стоит тебе отвернуться, можно увидеть в окруженьи современных домов, норовящих достать до неба, скромные деревянные домики. Наследие прошлого, тихая опрятная старина - украшенные резьбой карнизы и наличники, где-то - бело-синие фигурные ставни... дома эти дышат покоем, на них отдыхает глаз после камня и металла. В иных домах, украшенных памятными табличками, - живут хранители, оберегая место, где когда-то, быть может, жил знаменитый поэт или писатель.
Бревенчатый двухэтажный дом - резное крылечко, узорчатые наличники, белое кружево резьбы на карнизах и даже небольшой балкон - тоже был украшен табличкой "Здесь с... до... проживал... поэт и писатель". Имя поэта и писателя стерлось не только с таблички - едва ли кто-нибудь мог назвать его с уверенностью, и, спросив нескольких человек, кроме "не знаю", услышали бы с полдесятка различных мнений. Люди уходят, их забывают, а дома - дома остаются. И ждут, все еще надеясь, что поселившуюся в комнатах, подтачивающую стены изнутри пустоту спугнут звуки голосов и шагов, а тоскливо льнущую к окнам, глядя на жизнь снаружи, Память кто-нибудь приручит. Дома не умеют жить без людей, умирая от тоски.
читать дальше