Душа-птица, тессера вторая

[Туоми Тууликки]

Странно, как люди могут сказать, в каком городе живут, думает Энн. Она-то знает, что город — всё время разный. Вот сейчас, когда она выйдет из дому, пройдёт ближе к вон той стене — улица будет немножко другой. И маленький паб с красивой вывеской появится, из которого доносятся музыка и весёлый смех. Энн туда не заходит — маленьким девочкам нечего там делать, но с удовольствием останавливается послушать — так заразительно смеются посетители!
А если суметь правильно повернуть за угол — только надо зажмуриться крепко-крепко, потому что всё чудесное не любит, когда за ним подглядывают, и тогда не случается, — то можно увидеть немножко прозрачных людей, совсем иначе одетых, вместо машин — повозки, запряжённые лошадьми, — и Энн знает, что это те, кто жил здесь раньше. Нет, они и сейчас живут, потому что город сразу везде — и там, в прошлом, и сейчас, и впереди, в завтра, наверное, только туда заглядывать у Энн пока не получается. Она не слишком задумывается над тем, как город со всеми своими детьми существует разом и во вчера, и в сегодня, и в завтра — ей это кажется правильным.
Город не только шире, чем думают люди, он ещё и разный на самом деле. Только люди чаще этого не замечают... может быть, им так проще. Не замечать, не помнить, что поутру, когда шёл на работу — этой стены здесь не было. А улица поворачивала налево, не изгибалась шаловливо вправо, и переулка этого, через который так удобно сокращать путь, не было. Но что тут удивительного? Город ведь тоже живой, а всё живое умеет меняться — так скучно всё время быть одним и тем же, даже если кто-то уверен, что знает, каким именно тебе полагается быть.

Энн знает, чувствует, то, что...кого? — она ищет, где-то рядом. Совсем рядом — вот только сверни за угол...
Но за углом снова ничего и никого нет. Город слишком большой, а она маленькая... Город просто не открывается весь, показывая лишь часть себя.
И Энн тоже — только часть себя, и где искать остальное — непонятно, разве во сне.
Энн бродит по улицам до темноты, пытаясь попасть именно в тот город, где так же бродит по улицам кто-то очень нужный и родной. Совсем рядом... и бесконечно далеко. Это его Энн видит, когда спит?
Чувство потери сжимает сердце, а птица на плече щиплет ушко — не сдавайся, ищи.

Конец моста теряется в тумане.
Где ты? Подскажи, помоги найти путь...
Мерещится чуть грустная, светлая улыбка.
Энн вздыхает. Она должна найти сама. Только так.
Перейти мост...Птичка прыгает на плечо, вцепляется коготками, и Энн слышит, как бьётся птичье сердечко.
— Не бойся, птичка. Мы найдём его.
Здесь туман, мост под ногами, но мнится — плывёшь сквозь миры. Мост не просто соединяет берега, мост — соединяет миры. Он сам по себе чудо, и что ж удивительного, если чудо случится на нём, не принадлежащем ни земле, ни воде, ни небу? Мост — самая правильная дорога, если тебе очень нужно куда-нибудь попасть. Конечно, мост может отправить совсем не туда, куда ты сам собирался, но, если подумать и осмотреться — непременно окажется, что тебе нужно было быть именно здесь.
Последний шаг с зыбкого моста — и Энн разочарованно вздыхает. Она снова попала не туда...
Ей мосты не хотели помогать. Прикидывались самыми обыкновенными, не волшебными ни чуточки. Энн пробовала ступать сперва правой ногой, и сперва левой, и зажмуриваться, и стоять посреди, глядя на тёмную воду внизу, старательно думая о том, к кому она хочет попасть, — вдруг мосту нужно время, чтобы привести именно туда?

...Во сне он ступает по траве — и та весело щекочет ему ноги. Вскидывает голову к небу — и солнце ласково гладит лицо лучами-ладошками. В журчании ручейка — её смех. Мир обнимает его — Энн-мир...

Но наяву Энн всего лишь маленькая девочка с серьёзными глазами, с неизменной белой птичкой на плече.
Я знаю, я найду тебя. Дойду. Ведь мир — это мы... и нет ни времени, ни пространств...

Мир раскинулся радугой после ненастья, и Энн, привставая на цыпочки, расплющивая нос об оконное стекло, ясно видит за домами, на яркой после дождя полянке, — только надо смотреть не дальше, а глубже, — маленького рыжего и бородатого человечка в зелёных одёжках, который зарывает у подножия радуги горшок с золотом. Радуга, не умея оставаться на месте, шаловливо пихает туманным разноцветным хвостом лепрекона. Тот ворчит, шлёпает хвост широкой мозолистой ладонью, но не сердится всерьёз, и радуга радостно пушится — ну кто бы мог быть скучным и серьёзным, вобрав в себя всевозможные цвета и оттенки?

Может быть, она неправильно выбирает мосты? Радуга ведь тоже мост. Только обычные, каменные и деревянные — серьёзные, а радужный — весёлый и сказочный. Наверное, взрослые серьёзные мосты считают, что маленьким девочкам не следует гулять по другим мирам, вот и не пускают никуда толком.

А может быть... может быть, она должна создать мост сама.
Создать мост... открыть путь именно туда, куда нужно. Туда, где бродит по туманному городу её Сказочник.

Прим: Имя Эн (En) - означает "птица".
Отличие стиля написания объясняется тем, что в первой части Энн - взрослая, а здесь - она "лишь часть себя", ребёнок.

@темы: дети, Душа-птица, иные города

Comments

[Alya Garder]

Как увлекательно!!! Уважаемая Туоми Тууликки, Вы как всегда на высоте, за что я Вас и люблю читать. Я требую продолжения банкета![maRk]

[Туоми Тууликки]

Alya Garder, я рада, что вам нравится Продолжение будет, когда придет.

Пришло вовремя.. а как могло быть иначе, ведь Сказочник рядом и улыбается, и прибрежными камушками выкладывает подсказки. Энн, милая Энн, ты еще такая маленькая... Ты только не теряй Любви и Надежды, ты только Иди на его голос в твоем сердце, а Он дождётся, обязательно. Он обещал...

[Туоми Тууликки]

А она непременно найдет. Потому что знает, что ее ждут.