Название: Достать до неба
Описание: мечты порой кажутся недостижимыми, и невозможно представить, что будет дальше, если всё же достичь желаемого сумеешь...
Примечание: цуру — журавль-оборотень в японской мифологии, тануки — енотовидная собака. Продолжение драббла "Научите меня летать"; до этого выкладывался от основного ника
Цуру сдержал обещание, вправду принялся учить, ничуть не смущаясь того, что его ученик мохнат, упитан и нимало не походит на грациозную птицу. Тануки, обернувшийся птицей, топтался неловко, взмахивал крыльями, путаясь в длинных лапах, неуклюже падал на хвост. Цуру сам во время уроков никогда истинный облик не принимал, улыбался необидно на ошибки, просил попробовать ещё раз. Объяснял про воздушные потоки, помогающие или препятствующие крылатым, про то, как надо правильно работать крыльями. Тануки после уроков ходил, странно ставя передние лапы и покачиваясь, будто уже приложился к припрятанной бутыли с сакэ.
читать дальшеК бутыли он как-то приложился и до урока — для бодрости, но цуру неожиданно рассердился.
— От тебя пахнет сакэ. Ты явился ко мне в таком виде?
— Смотреть на этот мир трезвыми глазами?! — возмутился тануки. Существование трезвенников-тануки было противно природе.
— Нетрезвым в небе не место, — отрезал строго цуру, растеряв всю напевность речи. — Или пить, или летать.
Тануки обиженно засопел. Все ёкаи выпить не дураки, а ему какой-то неправильный попался!
Но впредь приходил просто неприлично трезвым — возражать цуру получалось плохо, а оскорблять его неуважением не хотелось. Сородичи даже беспокоиться начали — где это видано, тануки, отказывающийся от выпивки! Этак и похудеть вздумает... Заболел, не иначе. Даже лечить вздумали... едва отбился. На какие жертвы приходится порой идти ради Мечты!
Достижение Мечты... то есть неба по-прежнему вынуждало ходить раскорякой и порой малодушно жалеть, что вообще пришло такое в голову — ну куда ему вздумалось соваться! Но признаться в этом было стыдно в первую очередь самому себе, не то что терпеливо возящемуся с ним господину цуру...
Время шло, и тануки упорно казалось, что у него ничего не получается, а цуру возится с учеником лишь из жалости. Цуру, когда тануки признался в своих мыслях, разубеждать не стал. Привёл на тот самый холм, с которого тануки уже прыгал когда-то, и велел:
— Вспомни, чему я тебя учил.
Тануки послушно обернулся птицей и развернул крылья. Подпрыгнул раз, другой, взмахивая крыльями, как учили — безуспешно.
— Ещё, — строго сказал цуру и, уловив момент, прицельным толчком ноги под хвост придал ускорения, спихивая с холма.
Тануки-птица пробежал несколько шагов и судорожно захлопал крыльями, не желая в очередной раз падать... И полетел. Пока не посмотрел вниз и не обнаружил, что земля удаляется.
Плюхнулся назад тануки снова самим собой, упитанным и мохнатым. (Тануки обыкновенно довольствовались собственным мехом, надевая не слишком удобные человеческие одежды, лишь выбираясь в город).
Цуру обошёл его, повёл ладонью перед ошалелой мордой. Тануки таращился куда-то в пространство, явно не веря в случившееся, и очнулся тогда только, когда цуру легко потрепал его по голове.
— Гордись.
— Я первый летающий тануки, — послушно попробовал возгордиться тануки. Получалось не очень. А похвались кому — вообще засмеют! Как только представят в меру упитанного мохнатого тануки, болтающегося между небом и землёй...
— Ты хотел увидеть дальние страны? — напомнил цуру. — Теперь у тебя есть шанс осуществить это.
— Я лучше буду слушать ваши рассказы, если дозволите, цуру-сан, — отказался тануки, постепенно приходя в себя. — И видеть будто своими глазами.
— А мечта как же? — цуру не казался удивлённым.
— Просто некоторые мечты должны оставаться недостижимыми, — попробовал объяснить тануки. — Иначе они потеряют свою притягательность, превратятся в что-то обычное и приземлённое, а потому перестанут быть мечтами. Прекраснодушный цуру-сан для меня — именно такая мечта, как и чужие страны. И я не хочу разрушить это. Потому никогда не осмелюсь подняться в воздух рядом с вами и никогда не полечу в чужие страны.
Цуру помолчал, потом ответил задумчиво:
— Может быть, ты и прав... Мечты слишком хрупки, и надобно обращаться с ними бережно.
«Конечно, — подумалось тануки. — Тем более, что летающий тануки — это полбеды. А вот перелётный тануки — это точно чересчур...»
Ему довольно знания, что теперь можно достать до неба.