В моих снах цветы тают и распускается снег... ©
Попала мне в руки коллекция открыток "Драконы и соборы". А поскольку подписываю я открытки сказками... Словом, про соборы я узнала много))
Кантарель и сам не знает, кем был до. Может, он — эхо души архитектора, не желавшего оставлять любимое детище вопреки слову государя. Может — кто-то из тех, что погибли, отравленные испарениями. А может, то, что осталось от тех, кто некогда жил — тени, отпечатки, эхо душ — слились в единую суть. И эхо человечьих душ и песня злата породили дракона.
Не из тех, изначальных, что были и ушли, но — эхо.
Ведь где злато, там и драконы, верно?
Драконы любят не столько злато, сколько его огонь. А огонь, что сродни солнечному, поёт, поёт так, что слышат его только драконы и родичи их, Змеи. Ведь и в драконах частица того огня живёт…
Драконы и змеи то пламя берегут.
Здесь огнь усмирённый, светлый, не яростный… Не жгучий — тёплый. Тот, что греет душу, а не сжигает её невыносимой жаждой.
О, здесь довольно злата, чтобы удержать дракона!
Если приглядеться — броня Кантареля похожа на дивное мозаичное панно. Все оттенки золота, янтаря и охры, малые и большие чешуйки, округлые и ромбовидные, образующие диковинный узор, пластинчатый гребень и янтарные шипы и когти, полупрозрачные, с прожилками полотнища крыльев, более всего похожие на громадные резные осенние листья неведомого древа (быть может - Мирового) — дракон и сам будто произведение искусства под стать собору.
...если поднять к небу глаза, прищуриться так, чтоб взглянуть сквозь ресницы, как смотрят, желая увидеть незримое — то в самое хмурое и ненастное утро, когда солнце всплывает из вод и лучи его ненадолго пронзают облака, можно увидать, как свет отражается от злата громадного купола и от чешуи диковинной птицы, распростёршей крылья над ним, золотой птицы, встречающей рассвет.
И рассвет — злато.
*Кантарель — золотая смальта — тонкие листики сусального золота внутри стекла (vk.com/wall-167177782_579), часто используется при наборе мозаики религиозной тематики.
Кантарель и сам не знает, кем был до. Может, он — эхо души архитектора, не желавшего оставлять любимое детище вопреки слову государя. Может — кто-то из тех, что погибли, отравленные испарениями. А может, то, что осталось от тех, кто некогда жил — тени, отпечатки, эхо душ — слились в единую суть. И эхо человечьих душ и песня злата породили дракона.
Не из тех, изначальных, что были и ушли, но — эхо.
Ведь где злато, там и драконы, верно?
Драконы любят не столько злато, сколько его огонь. А огонь, что сродни солнечному, поёт, поёт так, что слышат его только драконы и родичи их, Змеи. Ведь и в драконах частица того огня живёт…
Драконы и змеи то пламя берегут.
Здесь огнь усмирённый, светлый, не яростный… Не жгучий — тёплый. Тот, что греет душу, а не сжигает её невыносимой жаждой.
О, здесь довольно злата, чтобы удержать дракона!
Если приглядеться — броня Кантареля похожа на дивное мозаичное панно. Все оттенки золота, янтаря и охры, малые и большие чешуйки, округлые и ромбовидные, образующие диковинный узор, пластинчатый гребень и янтарные шипы и когти, полупрозрачные, с прожилками полотнища крыльев, более всего похожие на громадные резные осенние листья неведомого древа (быть может - Мирового) — дракон и сам будто произведение искусства под стать собору.
...если поднять к небу глаза, прищуриться так, чтоб взглянуть сквозь ресницы, как смотрят, желая увидеть незримое — то в самое хмурое и ненастное утро, когда солнце всплывает из вод и лучи его ненадолго пронзают облака, можно увидать, как свет отражается от злата громадного купола и от чешуи диковинной птицы, распростёршей крылья над ним, золотой птицы, встречающей рассвет.
И рассвет — злато.
*Кантарель — золотая смальта — тонкие листики сусального золота внутри стекла (vk.com/wall-167177782_579), часто используется при наборе мозаики религиозной тематики.
