Описание Каждая женщина сродни птице, просто она забыла, что тоже умеет летать... Прим: был написан на ЗФБ-2015 для команды Вервольфов, бета Санди Зырянова
Изморозь усыпала сухой вереск, ломкую траву и землю хрустальными осколками, похрустывающими под ногами. Ноябрь — провал во времени, потерянный мир, который не знает, куда двигаться дальше, странная, хрупкая тишина ожидания и где-то далеко-далеко звенящие тонко и назойливо струны, натянутые до предела. читать дальшеЖенщина взбиралась медленно вверх по крутому склону, иногда останавливаясь и дыша на озябшие руки. Валуны, бока которых заросли поседевшим от инея мхом, походили на свернувшихся клубком окаменевших маленьких троллей. Холодный пронизывающий ветер пах солью, мокрыми соснами и снегом. Дышало внизу, под туманом, бессонное море, от острой свежести которого кружило голову, и слышно было, как ворочается в нём кто-то тяжёлый, а здесь, наверху, воздух был странно-прозрачен и чист, и до низкого лохматого неба, казалось, можно было дотянуться рукой.
Одинокая крупная чайка ныряла в туман, взмывала вверх с победным резким криком. Женщина, встав близко к краю, долго следила взглядом за чайкой: счастливая, у неё есть это ворчливое море, обнимающее скалистые берега, и необъятное небо, ветер вместо радио, поездов и домашнего кота разом, вечный возлюбленный, не дающий упасть; у неё есть свобода — быть птицей.
Нельзя вот так, по волшебству, стать кем-то иным, облик, данный от рождения, держит не хуже оков, а с возрастом оковы становятся только прочнее — знакомые, друзья, родные, соседский мальчишка и старичок в забавной вязаной шапочке, с которым здороваешься каждый день, — все они знают, кто ты, и знание их тяжестью давит на плечи, мешая выбирать самой, кем быть. Нельзя по волшебству стать кем-то совсем другим, но можно занять его место в мире, если этот кто-то займёт твоё. Чайка подлетела ближе, крикнула требовательно и резко: покормишь? угостишь? Женщина покачала головой почти виновато: у неё ничего не было. Чайка крикнула разочарованно, взмыла выше — тёмные узкие крылья взрезали ветер. — Погоди... Чайка вернулась, замерла на миг почти над головой, трепеща крыльями. Женщина молчала, не зная, как рассказать птице, как вообще высказать словами то, что чувствовала. Не-своё место, страх перед теснотой надёжных стен, тоска по свободе и навязчивое желание шагнуть навстречу небу, раскинув руки в надежде взлететь. Земля, держащая крепко, люди, знание и память о ней которых сделали оковы крепче. Зов, слышный в ветре, заставляющий метаться и тосковать, следить за улетающими осенью птицами... Чайка крикнула — раз, другой, закружила над скалой.
Можно — в такие дни безвременья, когда хрупки и тонки грани, что разделяют миры, возможно почти всё — поменяться местами с кем-то. Обменять судьбы, занять его место, чтобы стать иным. Разве женщины не сродни птицам? Они не помнят, что тоже могут летать, вьют гнёзда и забывают о небе. «Я хочу свободы».
Чайка взлетела выше, едва заметная среди лохматых, низко ходящих ленивых туч-котов. Неужели вот так — не суждено никогда узнать небо, почувствовать ветер в крыльях и обрести свободу? Кружащая в хмуром небе чайка крикнула снова, и в крике послышалось вдруг «жди». Ветер налетел, осыпал хрупкими льдинками, принеся с собой то особое чувство, когда тело вдруг становится лёгким-лёгким, а душа раскрывает неожиданно большие призрачные крылья, стремясь на волю, мир вокруг застыл, пойманный мигом ожидания.
Запутанный клубок мира покатился вновь, когда птица выдернула конец нужной нити, падая с ним вниз, и шагнула, раскинув руки, навстречу ветру женщина. Узор дрогнул и лёг иначе, когда одна заняла место другой, мироздание вздохнуло, поворочалось, привыкая, замерло снова, а в небо метнулась маленькая розовая чайка. Женщина поёжилась от нового порыва ветра, стряхнула с рукава полупрозрачное перо и плотнее закуталась в ярко-полосатый тёплый шарф. Маленький уютный дом, убежище от зимних штормов, смешные вязаные носки и свитера, яблочные пироги и горячий глинтвейн, камин — и к огню можно протянуть руки... разноцветный, такой странный и притягательный, полузабытый мир людей. «Ты получила свободу?» Чайка упала к воде, нырнув в туман, снова взмыла вверх — жемчужно-серые крылья, розовые, будто впитавшие свет зари, пёрышки на груди и животе¹. «Я обрела небо».
Внизу плыл жемчужно-туманный город; несмело выглянувшее утреннее солнце позолотило тонкие шпили на башнях-кораблях. У женщины, медленно спускающейся по крутой тропе, изредка взмахивая руками, будто крыльями, были жёлтые чаячьи глаза.
¹Розовая чайка - один из подвидов чаек, фотография не передает присущий оперению розовый цвет.
Завораживающая легенда. А чайки действительно красивые и практически невесомые - я сама держала ее в руках. К сожалению у моей чайки история была печальной - ее похоронило Азовское море.
-
-
09.04.2015 в 10:35-
-
09.04.2015 в 12:15