В Сибири всегда было много снега зимой, так что и нужды в отдельном духе, который бы за это отвечал, никто не видел.
А потом как-то вдруг, по меркам духов и хранителей, для которых одно десятилетие ничем от другого не отличается, снега стало мало. Летом всё топит, заливает дождями, как тогда, когда к Змею Горынычу его кузен Лун из Поднебесной в гости наведывался (ох и пошалили змеи вдвоём, набезобразничали, едва весь урожай не утопили — Лун-то за дожди в ответе у себя на родине, — вот и пришлось гостя иностранного метлой гнать, а Горыныча, выдав по подзатыльнику на каждую из трёх голов, заставлять пламенем сушить всё, что успеет): реки по улицам городским текли, рукотворные человеческие звери железные поневоле едва в корабли не превратились, лешие и Луговые девы чуть в водяные и русалки не подались, а девы лесные долго ещё потом косы сушили зелёные, зато зимой малоснежно совсем.
Для Сибири, понятно, где каждый сугроб может зверем снежным обернуться. Так-то днями спят сладко, ночами бродят, распугивая железных динозавров-снегоуборщиков, поутру глядь — и сугроб-то на другом совсем месте лежит, обыкновенной кучей снежной прикидывается.
Снега как мало стало, лешие и полевики ворчать начали: спать холодно, да и кустарники и озимые так помёрзнут.
Городских духов всё устраивало, не любили они снегоуборочную технику — шум и железо, да ещё мешают ночами порядочной нечисти бродить! — да кто их спрашивал! Хотели было Горыныча опять к делу припахать, но Сибирь — не Поднебесная, змеи, даже огненные, зимой спят.
Подумали-порядили, переругались друг с другом, снежный зверь чуть бороду парковому хранителю не выдрал, леший на русалок разобиделся, а те вообще половину разговора пропустили, сонные, как порядочные рыбы зимой, — да и в конце концов выбрали на роль духа снега кота. Уж кошек-то в любом городе много, города их любят, хранить пытаются, как умеют, человеков подходящих им невзначай подсовывают, а само усатое-полосатое воинство на нечисть пришлую да обнаглевшую охотится. Тоже, значит, охраняет. И людей, и города.

Кот всех устраивал. Раз уж, говорят эти человеческие интернеты, у индейцев за дождь бог-ягуар отвечал, а тот ведь тоже кот. Ну и котам вообще проще — в них верят, им поклоняются, подношения регулярные подносят, потому и сил не занимать.
Вот и пришлось кошке Глаше, выскочившей за дверь зимой Лето искать, да так и потерявшейся, вместо радуги на пользу общества работать, снег шаманить и снегурок хищных гонять, чтоб людей не трогали. За то позволено ей было в окошко заглядывать, маленького человечка своего проведывать.

Так что если увидите в снегопад большой кошачий силуэт или ощутите вдруг в метель и ветер в лицо, как потрогают вас большой мягкой лапой — это Глаша, первая кошка-божество снега.