Солнце — живое пламя, и огня звезды слишком много для хрупкого человеческого тела.
Солин держится подальше от людей — вблизи тёплое солнечное пламя становится пожаром, и запертый огонь дара жжёт изнутри, требуя свободы.
Трава обугливается под ногами, и Солин снова и снова сжимает, запирает это внутри, чувствуя себя так, будто она птица с подрезанными крыльями. Всё вокруг теряет цвет и вкус.
Чёрно-белый мир, мёртвый ветер, белое пятно солнца. Так легко выпустить солнечный жар, почувствовать вкус пламени на языке… Ей бы родиться драконом в стальной броне чешуи, способной выдерживать этот жар в крови!
Зеркала оплывают серебристой ртутью, не выдерживая взгляда, и Солин видит себя лишь в отражении вод, а те всегда лгут.
Лишь птицы не опасаются Солин — они летают высоко, близко к солнцу, и не боятся сгореть.
Солин — боится.
И ей бы так плыть в холодной синеве, и огонь бы — присмирел, не рвался с цепи. Почему ведьмин дар дал ей пламя солнца, присущее драконам, всю долгую жизнь хранящим отголоски его во злате, но не дал — крыльев?.. Дракон ведь тоже птица, пусть перо его из железа.
Солин протягивает руку, позволяя пламени позвать — и парящий в небе сокол послушно опускается, царапая кожу когтями.
Солин загоняет внутрь огонь, осторожно гладит жёсткие перья кончиками пальцев. Пламя толкается изнутри, тянется любопытно к чужому теплу, будто оно не часть самой Солин, а нечто отдельное, своевольное.
Сокол смотрит немигающим золотым взглядом, потом распахивает крылья и сгорает с криком, который Солин не забыть. Но в кучке пепла лежит нечто круглое — камень? — слышится треск и — писк птенца. Солин удерживает любопытный злой огонь за шкирку, осторожно берёт птенца в ладони, тепло дышит на него — мокрого и взъерошенного, а он в ответ сердито и голодно щиплет за пальцы.
Солнечный огонь сотворил из обычной птицы — такое?
Кто знает, может и драконы рождаются в пламени звезды, потому и несут часть невозможного жара в груди, а после смерти железнопёрой птицы из сердца её рождается новая звезда.
На голове птенца сокола быстро отрастает пух — и он странного розоватого цвета. Пух так же быстро сменяется пёрышками, те мягко кучерявятся и быстро наливаются насыщенно-алым, цветом голодного огня, а в следующий миг птенец неуклюже сваливается с держащих его ладоней, неумело взмахивая крыльями, не успевшими правильно опериться до конца.
Солена глядит на усевшегося на мигом обуглившейся ветке — сокола?.. — пока тот поворачивает голову, чтобы посмотреть на неё сперва одним глазом, потом другим.
Расправляет крылья, где каждое отрастающее перо струится язычком живого огня, пробует их — и взмывает в воздух, делая круг над её головой.
Пламя не только сжигает, но и даёт жизнь… Солин забыла о том, что огонь был в начале всего.
Она может не только сжигать, но и творить!
Только что рождённый феникс всё ещё по-соколиному хищно-изящен, но теперь сквозь его облик проглядывает живое пламя, окрашивает перо, трепещет при малейшем движении.
И дрожит, цветёт крохотный язычок золотистого пламени в сомкнутых ладонях — Солин не может оторвать от него взгляда.
А потом раскидывает руки в стороны, как крылья, и впервые отпускает дар, и зовёт, и золотое пламя обнимает её, ластится к коже.
Золотой дракон в отражении озёрной глади изгибает шею, расправляет крылья, по-птичьи чуть угловатый.
Девушка, переступая босыми ногами по колкой высохшей траве, запрокидывает голову к небу и смеётся.
Солнечная ведьма
Солнце — живое пламя, и огня звезды слишком много для хрупкого человеческого тела.
Солин держится подальше от людей — вблизи тёплое солнечное пламя становится пожаром, и запертый огонь дара жжёт изнутри, требуя свободы.
Трава обугливается под ногами, и Солин снова и снова сжимает, запирает это внутри, чувствуя себя так, будто она птица с подрезанными крыльями. Всё вокруг теряет цвет и вкус.
Солин держится подальше от людей — вблизи тёплое солнечное пламя становится пожаром, и запертый огонь дара жжёт изнутри, требуя свободы.
Трава обугливается под ногами, и Солин снова и снова сжимает, запирает это внутри, чувствуя себя так, будто она птица с подрезанными крыльями. Всё вокруг теряет цвет и вкус.