Персонажи: Всадники и стажер с лошадкой
Прим:Чалая масть - сильная примесь белых волос на фоне любой из основных мастей. Голова и нижние части ног при этом часто имеют меньше всего белых волос и сохраняют цвет масти-«основы». В основном называют по фоновой масти: вороно-чалая, гнедо-чалая, буро-чалая, рыже-чалая, игренево-чалая, булано-чалая, солово-чалая.
Изабелловая масть — грубо говоря, кремово-розовая (кремовая шерсть и розовая кожа). Оттенок меняется в зависимости от освещения от почти серебристого до цвета топленого молока, иногда может казаться красноватой (в лучах закатного солнца).
У Смерти "конь бледный", однако нигде не поясняется, что, собственно, это "бледный" значит, если у другого Всадника "конь бел". Изабелловая же масть может выглядеть даже серебристой при должном освещении.
В один, безусловно, недобрый час — таковым этому часу полагалось быть по определению, учитывая личности собравшихся, — Четыре Всадника Апокалипсиса собрались на совещание.
— Мы не молодеем и уж точно не здоровеем, — взял слово Мор. Голос звучал глуховато из-за капюшона плаща, который обыкновенно не снимался во внерабочее время. Мор стеснялся своей внешности. — Людей все больше, и нас четверых просто мало, чтобы успешно справляться со своими обязанностями по приближению апокалипсиса.
— Отпуска давным-давно не было, — мрачно буркнул Голод. Впрочем, подобное настроение было для него обычным — голод вообще к дружелюбию и прекрасному настроению не располагает.
— Что предлагаешь? — Война терпеть не мог ходить вокруг да около и изъяснялся преимущественно короткими четкими фразами.
— Воспитать смену, — откашлявшись, сказал Мор. — На будущее. Пока пусть помогают.
Всадники (это было звание, потому и без коней Мор, Голод, Война и Смерть оставались Всадниками) воззрились на Смерть, который был старшим среди них.
— Идея не так уж плоха, — поразмыслив, сказал тот. — Однако же ни у кого из нас нет опыта воспитания младшего поколения.
— Начать с одного, — внес поправку в свое предложение Мор. — Потренируемся на нем — а там еще учеников взять можно будет.
— Муштра и еще раз муштра, — отрывисто сказал Война. — Я воспитаю из салаги настоящего Всадника!
Так у Всадников впервые появился ученик. Ученика гоняли в хвост и гриву (Война), обучали основам медицины (Мор), философии и основам религий (Смерть), что почему-то не мешало тому спать на ходу. Вообще, после длительного обучения талант у потенциального Всадника обнаружился один: засыпать в любое время в любом месте.
Но потраченного времени и вложенных усилий было жаль, к тому же оставалась надежда, что через пару сотен веков из него таки выйдет что-то путное. Прошедшему обучение воспитаннику Всадников предстояла стажировка.
* * *
Рыжий, белый, вороной и изабелловый кони Всадников горделиво вышагивали, как на параде, выгибая по-лебединому шеи. Всадники Апокалипсиса не могли себе позволить ездить непонятно на ком, кони у них были наилучшие. Позади нога за ногу плелась булано-чалая невысокая лошадка с дремлющим, склонясь к луке седла, всадником.
Всадники Апокалипсиса, конечно, умели оставаться невидимыми, но сегодня был не тот случай — следовало по всем правилам представить общественности новичка. Общественность собралась с готовностью — едущих по небу огромных всадников все же видишь не каждый день.
Спустившиеся с небес Всадники, правда, оказались вполне обычных размеров.
"Спецэффекты" — понимающе сказал кто-то из толпы.
— Итак, люди, — Смерть остановил коня и величаво повел рукой, — позвольте представить вам Доброе утро, стажера Всадников Апокалипсиса. Прошу бояться и ненавидеть.
Лохматый, невыспавшийся на вид паренек встрепенулся и вежливо поклонился, едва не вывалившись из седла, затем выудил из-под плаща будильник. Не из современных, скромно играющих заданную мелодию, а из тех старых, звеняще-дребезжащих, что не умолкают, даже если их хорошенько стукнуть.
Сонная чалая лошадка зевнула. Изабелловой масти конь Смерти покосился неодобрительно.
— Доброе утро, — застенчиво улыбнулся собравшимся людям стажер и встряхнул будильник. Будильник противно задребезжал.
Чалая лошадка встрепенулась и встала по стойке «смирно», щёлкнув на всякий случай копытами.
Люди шарахнулись, кони Всадников прижали уши, а изабелловый попытался цапнуть стажера за ногу. Смерть вовремя натянул поводья, заставив коня разочарованно взвизгнуть. Проснувшаяся окончательно чалая приняла позу "вольно" и повернулась к изабелловому крупом, кокетливо состроив глазки вороному Голода; тот горделиво приосанился, а рыжий Войны ревниво всхрапнул. Белый Мора смотрел на это недоуменно.
К немалому негодованию Всадников, сопровождавших стажера, выяснилось, что от нестрашного на вид паренька с будильником наперевес люди шарахаются почище, чем от Смерти. Война, несмотря на экстравагантный наряд, в котором попытался сочетать военные формы разных времен и армий, на смертных вообще впечатления не производил, Смерть удостоился одобрительного «готичненько» за свои одеяния и «красивая коняшка», и «а ты тоже лайкаешь котиков, ведь кошки — хорошо?», Мору сунули какие-то таблетки — «в рекламе сказали, иммунитет повышает, тебе не повредит точно», а изможденного Голода какая-то дружелюбная пухлая девчушка угостила булочкой — «вот до чего диеты-то доводят!».
Довольны остались только кони (если не считать той сумятицы, что внесла в их стройные ряды единственная кобыла, отчаянно кокетничавшая с каждым поочередно в перерывах между приступами дремоты) — их вволю напичкали пирожками, булочками и конфетами. Часть угощения под шумок стаскивала у них лошадка стажера. От ее хозяина шарахались, а потому и лакомств не перепадало. Впрочем, она не унывала, разумно рассудив, что те, кому перепало, должны поделиться. В ее пользу.
— Люди совсем страх потеряли, — констатировал Смерть, и остальные Всадники молчаливо согласились.
Стажер мирно сопел в гриву своей лошадке, чудом не вываливаясь из седла. Он тоже с трудом вставал по утрам...
— То ли дело было в средние века! — ностальгически вздохнул Мор.
Интересоваться ранее общественным мнением и снисходить к публике им не приходило в головы. Само собой разумелось, что вестников апокалипсиса следует бояться. Желательно — панически. Но люди, как видно, так уже свыклись с мыслью об апокалипсисе, периодически пытаясь устроить его подручными средствами, что никакого впечатления данное событие, как и его вестники, на них не производило.
Доброе утро приподнял голову, приоткрыв один глаз, сказал сочувственно:
— Чего вы хотите, если люди давно уж придумали себе удобные ваши образы и в них поверили? Книги почитайте и кино посмотрите. Мастеру Смерти особенно повезло в этом плане.
— Ты же спишь, — хмыкнул Мор.
— Если б на службе — влепил бы я тебе пару нарядов вне очереди! — посулил Война.
— Я во сне служу и разговариваю, — возразил Доброе утро. — Я во сне даже на лошади езжу!
Сонная чалая лошадка горестно вздохнула, понимая, что уж ей-то выспаться точно не светит.
— Мир определенно катится невесть куда, — недовольно сказал Война, покосившись на всхрапнувшего во сне стажера, — если какого-то юнца со ржавым будильником боятся больше, чем нас, легендарных Всадников!
— Тебе ли жаловаться, — сказал Смерть, поправляя притороченную к седлу косу, — да и без работы остаться нам не грозит; наверное, люди и вправду слишком с нами свыклись, потому и не боятся, как следовало бы, человек ведь ко всему привыкает.
— Философ, — буркнул Голод еще мрачнее обычного.
— Кроме наступления утра, — вставил, кажется, даже не проснувшись, Доброе утро. — Вот к чему привыкнуть нельзя. А практику зачтете? Или мне еще лично вам сдавать зачет поутру? С будильником?..