Картинкофлэшмоб

[tuomituulikki]

Я не скажу, что у меня нынче совсем не пишутся сказки - просто пишутся сказки сплошь фэндомные.
Но пишется почти исключительно на выданные мне картинки.

Потому - если вы желаете сказку, прошу от вас сказочную картинку/арт, а я постараюсь по ней написать коротенькую историю. Но, наученная уже опытом, обещать этого не могу - зависит от того, вдохновит меня картинка или нет
Чем больше деталей на самом арте/картинке - тем лучше, больше простора для воображения.
Это же не фэндомное, где по одному лицу героя придумаешь целое мистическое ау с драконами, котиками и прочими, вдобавок с рейтингом столько-не-живут.

Флэшмоб бессрочный, предлагать картинки можно и нужно!

1. Для  _Ир-Рианн_

Вестник рассвета

Дважды поёт флейта над зачарованным городом, вплетая мелодию янтарной нитью в закат и рассвет, сшивая ею грани, что так различны, но — так было сказано когда-то, и останется так, пока не сказано будет иное.
Когда улицы города алы и медово-златы, сквозь черепичные крыши прорастают деревья, деревья взламывают брусчатку мостовых, стремятся к небу, тянут ветви-руки, сквозь камень прорастает серебристая трава, а по траве мягко ступают лапы химер и мантикор, разворачивают крылья крылатые львы с человеческими головами, не шелохнутся травинки под поступью разноцветных чешуёй единорогов, улицы становятся лесными лабиринтами, плавится, плещется водою лунный свет, и изречённые сфинксами загадки бродят по закоулкам лабиринтов, отражаясь от скрытых переплетёнными стволами и ветвями стен, повторяясь сами в себе.
Едва первый луч солнца коснётся крыш зачарованного города, запоёт флейта — и флюгер-кораблик повернётся носом на восток.
Деревья истаивают без следа (хотя, если приглядеться, на стенах домов тени рисуют неясные ветвистые силуэты, но то ведь лишь тени), улицы — розовые и золотые — сонно встряхиваются, пылью рассыпается серебро трав, вновь невредимы мостовые, прост и понятен мир.
Химеры, единороги, мантикоры, сфинксы, пернатые змеи и змеи кошачьеглавые, и человеколикие олени и львы — кто сказал, что не было их никогда? Кто думал, если и были — то ушли туда, возврата откуда нет?
Не ушли — скрылись там, где никто не найдёт, в самом укромном месте, где леса дремучи и воды темны — в человеческих душах.

Солнечные лучи янтарной крошкой мерцают в рыжих перьях крыл, потемневшее дерево послушно поёт под руками и губами.

Вестник рассвета возвещает новый день — и грифоны, химеры, мантикоры и сфинксы, чешуйчатые единороги забывают ночь, вновь становясь людьми, что спешат по своим делам.

Крылатый вестник — единственный, чей облик неизменен, хоть не всегда был таким, — переступит босыми ногами по влажной с ночи черепице крыши, улыбнётся чуть грустно, повернётся вокруг себя — и истает, будто не было его.

Из зеркального отражения на кого-то глянут золотые глаза — помстилось на миг, должно быть...

2. Для  Харука Кету. Картинка почему-то перестала у меня отображаться. Там был месяц - и гроздья игрушек сверху, заяц в плаще, чёрный котёнок и китовый хвост в облаках

Лунное царство

На луне — не той, что светит в небесах реального мира, та лишь отражение, — на луне, где воздвигнут нефритовый дворец, где живёт, одинока, лунная фея, где растёт Древо Жизни, а старый ворчливый прадедушка-лунный заяц приготовляет в нефритовой ступке эликсир бессмертия, и играют в пятнашки лунные зайчата и коты, и вокруг, пятная небосвод звёздами-следами, бродит белый лунный волк, так вот, там же обитают сны.
Сны рисует художник — лунное серебро волос и глаз, — которого неведомо когда ветер звёзд занёс в лунное царство. Сны ходят на мягких лапах — юные совсем, большеглазые, разноцветная шёрстка и пушистые хвосты, которыми заметают собственные следы, ластятся к художнику (тот всегда тронет кисточкой, дорисовывая полосочку на боку или пятно на лбу, или делая ярче разноцветные шерстинки). Суют повсюду любопытные носы, чихают от сухих трав, что толкут в ступках юные зайчата, пытаются залезть с лапами в заветный эликсир, пока прадедушка-заяц не рассердится и не прогонит их вон.

Течёт-струится лунная радуга через всю луну, будто река, и нет через неё мостов, и ступают, не замочив мягких лапок и разноцветной шёрстки, по ней чьи-то сны.

Там, за лунной радугой, кошки — стражи на тропах снов — десятая жизнь, кошки ходят по граням, бродят меж отражений, пробираются меж мировых струн, не потревожив ни одну, слушают их пение. Если где-то резким станет звук, исказилась мелодия — случилось неладное что-то, и кошки обязательно явятся туда, исправить неправильное или, быть может, связать истончившуюся струну, или тронуть осторожно коготками, извлекая правильный, чистый звук.

Большие и маленькие, чёрные, рыжие, белые, пятнистые и полосатые, светятся зелёным глаза — сторожат кошки на перекрёстках кошмаров, выводят заплутавших, следят, чтоб всякий вернулся назад.

Проплывает мимо задумчиво громадная Черепаха, неся на панцире Мир. Прикрывает чёрные глаза — беззвёздное небо, — нежась в лунном свете.
В облака, махнув хвостом, ныряет одинокий звёздный кит — вот встретит неприкаянный, потерянный кем-то Мир, поднырнёт под него, устроит на спине поудобнее — и поплывёт дальше меж звёзд. Уже не один.

Где-то далеко, По ту сторону Страны Снов, отходят из гаваней крылатые птицы-корабли, поют серебристые тополя и звенят снежные клёны.
Играют лунные зайчата, ходят по тропам лунного света кошки, охотятся на кошмары.
Сияет луна — не та, что в мире людей. Настоящая.


3. Для  VatraiLed

Увиделось немного не то, что вы заказывали.
Относится к истории "Чеширская Академия" (по тэгу)

Будущий хранитель

Солнце светило сегодня особенно ярко. Библиотека не норовила потеряться вместе со всеми книгами (найти Библиотеку, чтоб выполнить заданное наставниками, было увлекательнейшим квестом для всех студентов), Тень кота сегодня была настроена благодушно и позволила себя погладить всего после полудесятка преодолённых запертых дверей и двух тёмных-тёмных подвалов (их число вечно меняется, там кто-то шуршит и порой завывает, а то ещё и ловит ледяными пальцами, кошачье же зрение не подмога в полной темноте, надо бы ещё кошачьи усы-вибриссы отращивать научиться, но, в конце концов, в подвале просто обязано обитать чудовище).
А рядом с Академией поутру обнаружилось море (какая кошка не любит шуршащего?..).
И даже кошачья улыбка на знамени Академии сегодня была особенно лукава и зубаста.
Словом, день выдался удачным.

Последний сданный экзамен — и Эва сможет выбрать себе компаньона: книги из Библиотеки отпустят одного из зверей. Эва, начертав нужный сигил, позовёт Лунную Лисицу, Лисицу с шерстью серебристо-белой, как лунное молоко.

Остановившись перед Стеной, Эва погладила её ладошкой и тихонько напела-намурлыкала несколько строк из старой сентиментальной песенки.
Стена дрогнула под рукой и медленно разошлась, раздвинула в сторону старые замшелые камни, образуя проход — ровно настолько, чтобы Эва могла пройти.
— Спасибо! — шепнула Эва.

Ворота бы непременно наябедничали профессору Палу, что Эва снова сбегала без спросу, а сквозь стены Академии просто так не пройти даже старательно обучившемуся всем кошачьим премудростям студенту, хотя бы улыбка да застрянет. Зато одно из кошачьих умений также — договариваться с кем и чем угодно, это часть кошачьего обаяния.

Эва оглянулась на Академию: за Стеной — белокаменные стены и четыре башенки, полосатые, как сказочные коты — лилово-полосатая, сине-полосатая, золотисто-полосатая и зелёно-полосатая — если б, конечно, были коты такого окраса, помахала рукой зубастой улыбке на реющем знамени.

Показалось, что на мгновение на знамени проявилась кошачья морда целиком, подмигнула лукаво.
За годы обучения студенты узнавали, что вполне бывает улыбка без кота, но так и не могли решить загадку исчезновения кота на знамени. Если там осталась улыбка, то где-то ведь бродит остальной кот?..

Лопатки надоедливо чесались, будто уже предвкушая выданные крылья, и даже плечи немножко ныли от будущей тяжести.
Кто-то выбирает полосатый хвост, кто-то привязывает к себе остальные восемь отражений (всего девять, девять отражений-жизней у кошки), а кто-то — получает крылья.

Всякую кошку от захвата не мира (тот уже захвачен), но Неба останавливает только отсутствие крыльев, а уж Эва была одной из лучших в Чеширской Академии!

Студенты Академии идут в ловцы чудес, творцы случайностей, плетельщики снов и укротители кошмаров и бед, идут в хранители городов и берегов.

Эва собиралась стать хранителем, а те должны уметь всё и больше того.
Поначалу она вместе с Лунной Лисицей будет только ходить по тропам снов и отгонять дурные, и подкидывать добрые знаки наяву — вроде редкой монетки, трели птицы, танцующего на ветру резного золотого листа, надписи на стене дома или фразы по радио, потом научится приманивать мелкие чудеса. Может, даже попросит мелькнуть саму Лунную Лисицу — так, чтобы её увидали лишь краем глаза…

Хотя нет, люди ведь не знают, что лисица с шерстью белой, как лунное молоко — к счастью и удаче. Потому что у её Лисицы есть дальний родич нрава озорного и с чутьём на неприятности. Он не накликает неприятности, он их просто чует и питается эманациями чувств людей, попавших в неприятности или накликавших на себя беду.

Потом Эва научится договариваться с городскими духами — те бывают озорны, бывают сварливы — почти как люди, только никогда ими не были, слишком другие, кто-то из них хранит память людей, кто-то — мест, кто-то — событий, а вместе они хранят память города. Не то чтобы город не мог помнить сам, просто порой памяти слишком много — и огорчений, и обид, и горестей, и город становится скучным и серьёзным. Тяжело жить в городе, который разучился радоваться! Духи города хранят его память и память событий, так что ничего и никуда не пропадает.
Научишься договариваться с городскими духами — легко управишься и с улицами, которые вечно норовят запутаться в клубок, раздвоиться, отразиться в самих себе и поменяться местами и названиями, поди разбери потом, что сбылось, а что нет.

И только потом стажёру позволено будет хранить.

Но это будет потом, а прямо сейчас Эва почти бежит по лохматому от взъерошенных трав и весёлых золотистых, алых и голубых цветов склону навстречу солнцу. И невидимые крылья будто уже раскрываются за спиной, ветер треплет короткие волосы и полосатые кошачьи ушки, а у ног весело тявкает Лунная Лисица с шерстью, как лунное молоко и с глазами, как ночное небо.