Трамваи ходят каждый день. Работают, будто смиренные лошадки. Терпеливо ждут опоздавших на остановках, звенят на поворотах, прося освободить дорогу. Работают допоздна, тихо дремля ночами (в тёмных окнах отражается луна, и трамваям снятся сны о рельсах, уходящих прямо в небо, и звёздные поля вокруг, и вьющийся рядом игривый ветер) — и ни капли волшебства. Лишь иногда затуманиваются невесть отчего круглые фары-глаза, и вожатый, недоумевая — верно, роса, — смахивает капли воды ладонью. Но в один-единственный день трамваи обретают свободу воли — и вожатый им ни к чему.
Может быть, на пустынной узкой улице, где глядят двухэтажные домики окошками зашторенных глаз друг на друга и никогда не было рельс, может быть, на позабытом старом мосту, где даже поручни витые порыжели, а внизу совсем измельчала прирученная городская река, прозвенев, остановится вдруг рядом трамвай (дуга, кажется, просто упирается прямо в небо, безо всяких проводов, пути же исчезают вслед за вагоном) и распахнёт двери. Прижмурит круглые фары-глаза.
Поколеблешься — закроется дверь и трамвай уйдёт, а где-то не дождутся тебя. Ведь любая дверь распахивается лишь раз в жизни. Осмелишься, возьмёшься за странно тёплый под рукой, будто живой, поручень — и подмигнёт рыжий поворотник, будто ободряя.
Стучит алый, будто закат, трамвай через иные миры — разматывается клубок рельс, что тоже ведь Путь. Сядешь, если сердце зовёт куда-то — и сойдёшь неведомо где… Может, там, куда стремится сердце, а может, там, где должен быть, сам о том не зная. Ступишь на мозаичную мостовую или на истёртую многими шагами брусчатку, окажешься на позеленевших мраморных ступенях неведомой библиотеки, а то и вовсе — на пустынной станции (или же лишь призраке её), где гуляет ветер, — трамвай уйдёт, оставляя пенный след, по рельсам, лёгшим на воду, а в небе вместо луны — сияющее кольцо от края до края.
Сойдёшь где-то далеко — тихонько закроет двери трамвай и поедет прочь, тая на ходу, будто чей-то обман. Лишь, затихая, укатится эхо звона.
Однажды трамвай вернётся, но не будет тебя.
По Пути можно пройти лишь вперёд, назад — никогда.