Лучше даже не спрашивайте, что это такое, я сама не знаю Может быть, что-то вроде того, что творится у отдельно взятого сказочника в голове На одуванчиковой поляне, где по весне заводятся весёлые и пушистые одуванчиковые котята, у порхающих бабочек — львиные головы, а ежевику, что растёт по краям полянки колючей живой оградой, совершенно невозможно есть, потому что из ягод заводятся ежевичные лисята, — так вот, на солнечной полянке стоит белый домик с резными ставенками и разноцветной черепичной крышей.
Дракон читает книгу, рысь сидит на шкафу, лисица — на подоконнике, чудовище — под кроватью, филин спит на насесте.
читать дальшеРысь с грохотом падает со шкафа. Кошки должны быть бесшумны, но рысь об этом частенько забывает. Особенно когда ей вздумается размяться, что обыкновенно случается к ночи. Именно тогда рысь осеняет, что девушка — даже если она большая кошка с кисточками на ушах — должна быть стройной. Лисицу, которая всегда рада поддержать любое безобразие... то есть начинание, дракону, к счастью, удаётся выставить во двор: когда резвиться и бегать по стенам начинают сразу две девушки, кошка и лисица, есть риск лишиться дома вообще.
Дракон взглядывает поверх очков, потом аккуратно перелистывает страницу когтём.
Рысь мгновение ошалело крутит головой, потом прыгает на кровать (из-под кровати недовольно ворчат), оттуда вновь перемахивает на шкаф, оттуда — на подоконник. Лисица успевает спрыгнуть на пол, рысь падает сверху: подоконник узковат для её лап.
Дракон вздыхает и вновь перелистывает страницу. Рыжий клубок с ворчанием и визгами прокатывается по комнате и, врезавшись в кровать, распадается.
— У-у-у… — зловеще говорит кровать.
— Кто-нибудь кормил сегодня чудовище под кроватью? — озадачивается дракон, закладывая книгу когтём.
— Оно рычит, — жалуются хором рысь и лиса.
— Уху? — сонно спрашивает с насеста у стены ушастый филин.
— Будешь тортик? — спрашивает дракон, заглядывая под кровать. — Шоколадный.
Чудовище гордо молчит.
— Я — чайка, — говорит рысь и подпрыгивает — как видно, для убедительности.
Со шкафа с грохотом падает горшок с плющом, и новоявленная рыжая чайка с кисточками на ушах едва успевает увернуться.
Зато дракону отдавливают хвост, он от неожиданности расправляет крылья, вставая на дыбы, и непроизвольно пытается обидчика поджечь.
Потолок падает на дракона и дымящуюся кровать — под протестующий вой обитающего под ней чудовища.
Юркая лиса успевает выскользнуть в форточку… пока она ещё была.
— Вылезай, — пытается увещевать чудовище дракон, стряхнув со спины обломки и проверив, целы ли уязвимые крылья. — Придавит же!
— Уху? — уточняет сонно филин со своего насеста у чудом уцелевшей стены.
Сердито крикнув, флюгер-петушок хлопает крыльями и взлетает, явно намереваясь поискать место спокойнее.
Устроившая все это рысь прикидывается белой и пушистой кошечкой. Так как она рыжая, а теперь и пыльная вдобавок, то получается не очень, и даже терпеливый и понимающий дракон смотрит скептически. И тортик — шоколадный! — безвинно и безвозвратно погиб.
Лиса огорчённо морщит морду: она тоже не отказалась бы от тортика. Где б раздобыть хотя б кусочек сыру?..
— Ну ладно, — вздыхает дракон. — Зато звёзды без потолка видно лучше. И никому не попадались мои очки?..
Рысь думает иначе: как и всех кошек, ее тянет на крышу… но крыши-то теперь как раз нет.
А лисица с радостью принимает участие в перетягивании чудовища.
Чудовище в ответ на попытки вытащить его упирается всеми четырьмя и даже хвостом, кажется — по крайней мере, вокруг одной из ножек кровати обвилось что-то цепкое и лохматое, — явно считая кровать самым надежным местом в этом ненадежном мире с падающими потолками, с прыгающими и огнедышащими зверьми.
На одуванчиковой поляне вокруг развалин домика, на которых возлежит дракон (у него под боком пытается прикрепить перья к своей рыжей ушастой голове рысь), танцуют поющие индейцы в разноцветных перьях. Они празднуют весну.
А флейту у них стянула лиса — чтоб приманивать месяц, так похожий на ломоть сыра. И никаких ворон!