Мастер книг

[tuomituulikki]

На свете великое множество книг. Куда больше, чем даже написано. Ведь некоторые книги еще только должны быть написаны, а некоторые останутся светлой сказкой в жизни того, кто так и не решится написать.
И есть - не профессия, но призвание - мастера-заклинатели книг.
Если есть книги, должен быть и заклинатель, что ж тут удивительного.

Обитает мастер-заклинатель книг в небольшом покосившемся домишке, притулившимся между крепкими стенами двух магазинов. Не каждый покупатель, выйдя на улицу и прижмурясь от непривычности другого, настоящего мира, заметит маленькую книжную лавочку, но иной приостановится, оглянется по сторонам и все-таки не утерпит, зайдет.
Потому что любопытно же! Вроде бы вчера не было тут ничего... Или было?
Человеческая река течет мимо, не замечая день за днем скромной вывески «Книжный мастер».

Если зайти - окунаешься в прохладный таинственный полумрак, потому что каждая книга любит немного таинственности, какая же книга вовсе без тайны? - и мерещится в первое мгновение шепот со всех сторон. Будто любопытные книги обсуждают зашедшего. Но стоит откуда-то из задних комнат вынырнуть хозяину лавки, книги тут же умолкают - точь-в-точь нашкодившие дети.

Заклинатель книг - мастер на все руки - потому что ведь порой приходится и лечить книги, и родителем быть, чтобы сладить с детскими (или же старенькими, очень обиженными людьми книгами - из тех, что растеряли половину листов, а прочие выпачканы и измяты) книжками, и немножко укротителем - как еще управиться с Чудовищной Книгой о Чудовищах, к примеру? И найти общий язык с самой запутанной книгой, поладить с невыносимо скучными и занудными трудами былых идеологов, до сих пор сторожащих библиотечные полки и отпугивающих, щелкая хищно пыльными обложками, заплутавших среди стеллажей читателей.
Заклинатель непременно разговаривает с книгами - они очень это любят, ведь каждая книга - живая.
Зато книги не любят закладок и засушенных цветов - та, что вы читаете, и сама раскроется на нужном месте - неужели не замечали? Только читать нужно по-настоящему, книги таких людей любят. И скрывать между строк ничего не станут, расскажут все, что сами знают, и откроются даже спустя время именно на вашем любимом месте.
И мастер-заклинатель терпеливо объясняет это тем, кто впервые решил завести книгу и стать читателем.
А скучноватым книгам (иногда кто-то из читателей приносит их на перевоспитание, а иногда сами обитатели книги жалуются мастеру на скучность своего мира) рассказывает сказки. На ночь же ставит такие книги рядом со старыми томиками сказок, откуда выглядывает маленький крылатый эльф или взлетает лебедь, и приключений - из тех, где рисунки сделаны пером. Чтобы скучноватые книги перевоспитывались. И стали когда-нибудь по-настоящему интересными.
По ночам в лавке заклинателя бродят книжные тени, и вполне можно встретить, к примеру, низенького, чуть картавящего гражданина, увлеченно спорящего с синеглазым капитаном в испанском камзоле (на плече капитана сидит крошечная фея, болтающая ножками и украдкой показывающая гражданину язык, - другой, ее, Питер сегодня отправился в гости в Изумрудный город, ее же просто позабыл).
Бродит, дружелюбно помахивая хвостом всем сразу, собака с глазами большими, как чашки, поджидает приятеля - волкодава с кошачьим прозвищем.
Зато собрание, пахнущее пылью и привыкшее держаться вместе, постепенно разбредается по всей лавке - внутри маленького домишки вообще странно много места - и незаметно как-то меняются скучные обложки и становятся иначе буквы, рассказывая совсем другую историю, и глядишь - вместо былого деятеля там уже ступает величавый грифон, ведущий беседу с кем-то, за чьей спиной - если поглядеть краем глаза - видны огненные крылья, а на шее нежно звенит колокольчик.
Заклинатель не только знает все самые интересные истории и сказки, но и свои придумывает - книги любят его слушать. А он помнит все книги, которые лечил или перевоспитывал, и, переставив забытый одним из обитателей книг примус, невозмутимо чешет за ухом выглянувшего вон из того томика, где всадник на пони красуется на обложке, красного дракона.

В углу играют на флейте, жмуря золотые глаза; смуглые пальцы легко ласкают серебро дерева, мелодия плывет, навевая видения мира, где среди двойных, изломанных причудливо ночных теней легко скользят по песчаным морям крылатые корабли.